Воровская дюжина. Сборник рассказов - [32]

— Это Лэрри и Джастин. А это Джон Диддэмс, парень от Дона.

— Диддэмс? — спросил Джастин.

— Кличка, — объяснил Отто.

— А-а.

Лэрри улыбнулся Дортмундеру и сказал:

— Надеюсь, вы такой же плохой игрок, как и Дон.

— Ха-ха, — ответил Дортмундер.

О’кей. Похоже на то, что эти люди просто собрались поиграть в покер, есть еще шанс, что Дон никого не посылал. По крайней мере, сейчас здесь безопасней. Дортмундер остался там, дружески улыбаясь, принимая предложения выпить пива, пока не пришли Лорел и Харди. Лорелом был худой мужик по имени Эл, а Харди — толстяк Генри. Они присоединились к игре.

Каждый из них выиграл по двадцать баксов. Плохое начало.

Дортмундер полез в свои отяжелевшие карманы, вынув оттуда несколько мятых американских долларов и пару римских монет, которые рассыпались по полу и были подняты Генри раньше, чем Дортмундер сумел среагировать. Генри взглянул на монеты и сказал, кладя их на стол перед Дортмундером.

— Мы на такие не играем.

Все бросили быстрый взгляд на монеты до того, как Дортмундер успел засунуть их обратно в карман.

— Я много путешествую, — объяснил Дортмундер.

— Я так и подумал, — сказал Генри.

Игра началась.

Дортмундер знал, что, чтобы победить в игре с элементом удачи, надо устранить этот самый элемент удачи. Немного удачи, ловкость рук, карта спрятанная в руке, туз на будущее, и очень скоро дела Дортмундера пошли очень неплохо.

Он выигрывал каждый раз, и вот в тот момент, когда спустя час копы постучали в металлическую дверь, у Дортмундера на руках было уже 240 баксов.

Ближе всего к двери сидел Отто.

— Что теперь? — спросил он, идя обсудить через решетку это с теми, кто стучал.

Эл, выглядя так, будто он не мог в это поверить, спросил:

— Они хотят приостановить нашу игру?

— Не думаю, — отозвался Генри.

Отто открыл дверь, проклиная свои глаза, и комната заполнилась копами. У некоторых были свежие царапины — результаты дороги сюда в кромешной темноте.

— Они говорят, — пояснил Отто, — что в отеле было ограбление, и они думают, что вор пробрался сюда.

— Украдено несколько редчайших монет — сказал огромный коп с сержантскими нашивками и надписью «Перри» на именной табличке. — Кто-нибудь здесь проходил этой ночью?

— Только мы, — сказал Лэрри. На Дортмундера никто не смотрел.

— Возможно, — сказал один из копов. — Вы должны предъявить свои документы.

Все кроме Дортмундера полезли за бумажниками. Отто сказал:

— Офицер, мы с вами знаем друг друга уже несколько лет. Это книжный магазин, и это писатели, издатель и литературный агент. И эта наша обычная партия в покер.

— Вы все друг друга знаете, а?

— Уже много лет, — сказал Отто, вытащил книжку и показал копу фотографию на задней части обложки. — Видите, это Лэрри.

Он указал на Лэрри, нарисовавшего себе на лице улыбку — точь-в-точь такую же, как на фотографии.

— Правда? — коп посмотрел на настоящего Лэрри, потом на обложку. — Я читал кое-что из ваших книг. Я офицер Некола.

Лэрри стал более резким:

— Правда?

— Вы читали когда-нибудь Уильяма Дж. Коница? — спросил коп.

Лэрри широко улыбнулся:

— Он мой друг.

— Наш друг, — поправил Джастин.

— Вот это настоящий писатель, — сказал Некола. — Он мог бы стать полицейским, понимаете, о чем я?

— Понимаем, — сказал Лэрри.

Пока длилась литературная дискуссия, Дортмундер задавался вопросом: почему они прикрывают меня? Я пришел сюда сегодня, показал им эти монеты, они не «знают меня несколько лет», почему же они не тычут в меня пальцами, говоря: «Вот он, заберите его». В чем дело? Дух Рождества?

Симпозиум закончился. Один из копов попросил Джастина подписать книжку в карманном переплете. Копы ушли. Некоторые — через центральный выход, другие — через задний.

Отто спросил у них на прощание:

— Если что произойдет, что нам делать?

— Не волнуйтесь, — ответил сержант Перри, — мы будем здесь в течение нескольких часов.

И тогда Дортмундер понял. Стоит им только свистнуть, как копы прибегут по его душу. А сейчас у него их деньги.

Никто никогда не позволит незнакомцу выйти из игры после первого часа, если у него ваши деньги, и если он ещё не извинился. А далее по обстоятельствам. Зная то, что они знают о нем, Дортмундере, его новые друзья будут играть до полного возмещения убытка.

Он прекрасно понимал, что происходит.

Отто занял свое место, осклабился и спросил:

— Чье слово?

— Мое — ответил Джастин. — Открываю.

Дортмундер посмотрел свои карты. Тройка, пятерка, семерка — пик, червовая дама и бубновый туз. Он открыл двухдолларовый лимит. Все продолжали игру.

Начиная с этого момента, Дортмундер сам не очень понимал, что делает. Он скинул даму и туз. Джастин сдал ему две карты и посмотрел на них. Это были четверка и шестерка пик.

Кто-нибудь делал это раньше? Дортмундер старался не сделать «лестницу», а получился «флеш роял». Удача, а? Рассказать — не поверят.

— Твое слово, Джон, — сказал Джастин.

— Пас, — сказал Дортмундер. — С Рождеством. — Он махнул рукой.

Намечалась длинная ночь. Длиной в 240 долларов.

Барахолка

Как-то Дортмундер завладел некими монетами особой ценности, а торговец по имени Стун в то же время в очередной раз загремел в провинциальную тюрьму. Вот Джон и решил, что самое время повидать Арни Олбрайта. Другого ничего не остается. Так вот, пожав плечами и застегнув свой мешочек монет на молнию, Дортмундер направился от Вестсайда до 86-й, затем прошелся по 89-й между Бродвеем и Вест-Эндом, где над книжным магазином располагалась квартира Арни.