Воронята - [40]

Только эта картина в голове заставила его чувствовать себя ужасно.

Тут автомобиль пошатнуло, и глаза Гэнси открылись, так как застонала пассажирская дверь.

— Гэнси, подожди, — задыхаясь, сказал Адам. Он согнулся, чтобы смотреть внутрь автомобиля. Ушиб выглядел ужасно. Это заставляло его кожу казаться прозрачной. — Не уезжай будто…

Переместив руки с руля к коленям, Гэнси всмотрелся в него. Это была та часть, где Адам собирался попросить, не принимать то, что он сказал, лично на себя. Но это чувствовалось личным.

— Я только пытаюсь помочь.

— Я знаю, — произнес Адам. — Я знаю. Но я не могу сделать это вот так. Я не смогу так жить сам с собой.

Гэнси не понимал, но кивнул. Он хотел, чтобы это закончилось, он хотел, чтобы вернулось вчера, когда он, Ронан и Адам слышали диктофон, и лицо Адама еще не было разбито. Позади Адама он увидел фигуру миссис Периш, наблюдающую с крыльца.

Адам закрыл глаза на минуту. Гэнси мог видеть, как переместились его зрачки под кожей век, будто видя сон наяву.

А затем одним простым движением, он соскользнул на пассажирское кресло. Рот Гэнси открылся, чтобы сформировать вопрос, который он так и не задал.

— Поехали, — сказал Адам. Он не взглянул на Гэнси. Его мать наблюдала за ними с крыльца, но он не посмотрел на нее. — Планом был экстрасенс, так? Следуем плану.

— Да. Но…

— Мне нужно вернуться к десяти.

Теперь Адам смотрел на Гэнси. Было что-то жесткое и пугающее в его глазах, то, о чем не говорят вслух, кое-что, как опасался Гэнси, что поглощает полностью. Это, он знал, был компромисс, рискованный подарок, который он мог отклонить.

После момента колебания Гэнси резко переключил передачу. Адам скатился к окну и схватился за крышу, будто бы ему нужно было держаться.

Когда Камаро медленно выехал на однополосную дорогу, их путь преградил голубой пикап Тойота, приближающийся с другой стороны. Дыхание Адама явно замерло. Через лобовое стекло Гэнси встретился глазами с отцом Адама. Роберт Периш был крупным, бесцветным, как август, выросший из пыли, покрывающей трейлеры. Его глаза были темными и маленькими, и Гэнси ничего не видел от него в Адаме.

Роберт Периш сплюнут в окно. Он не притормозил, чтобы их пропустить. Лицо Адама было повернуто в поле, но Гэнси не отводил взгляд.

— Ты не обязан ехать, — сказал Гэнси, потому что он должен был это сказать.

Голос Адама раздался, будто издалека.

— Я еду.

Повернув руль, Гэнси ударил по газам. Свинья бешено помчалась по дороге, поднимая облака пыли из-под колес, перепрыгнув через мелкую канаву. Его сердце заколотилось от нетерпения, риска и желания прокричать все, что он думал об отце Адама отцу Адама.

Когда они вернулись на трассу, с другой стороны от Тойоты, Гэнси мог чувствовать преследующий их взгляд Роберта Периша.

Тяжесть того пристального взгляда походил на более существенное обещание будущего, чем что-нибудь из того, что мог сказать ему экстрасенс.

15

Ну, конечно, у такого парня, как Гэнси, не было времени на какие-то там предсказания. Записывающиеся на толкования приходили и уходили. Но не Гэнси. И, что может было обиднее всего, не было никаких звонков от Адама. Блу отодвинула занавески, чтобы выглянуть на улицу, но за окном не было ничего, кроме обычной после рабочей автомобильной суеты. Мора оправдывалась.

— Может он записался на не удачное время, — говорила она.

Блу не считала, что он записался на неудачное или неподходящие время.

Спустя еще десять минут, которые ползли как черепаха, Мора сказала:

— Может у него машина сломалась.

Блу не думала, что у него сломалась машина.

Кайла захватила роман, который уже начала читать, и отправилась наверх. До них долетел сверху её голос.

— Это напомнило мне. Тебе нужно раздобыть тот ремень, который подходит к Форду. Я вижу дыры в твоем будущем. Рядом с подозрительным мебельным магазином. Очень неприятный тип с сотовым остановится и будет очень полезен.

Возможно, она и в самом деле видела какие-то дыры в будущем Моры, но также возможно, что она всего лишь сильно преувеличивала. Но как бы там ни было, Мора на всякий случай сделала пометку в календаре.

— Может быть, я случайно назначила ему на завтра после обеда, а не сегодня, — предположила Мора.

Персефона пробормотала:

— Подобное всегда возможно, — а потом добавила. — А может, я испеку пирог.

Блу с тревогой поглядела на Персефону. Процесс приготовления пирога был длителен и очень ею любим, и Персефоне не нравилось, когда её отвлекали от этого занятия. Она бы не затеяла пирог, если бы считала, что Гэнси действительно появиться.

Мора также проследила глазами за Персефоной, прежде чем та, извлекла из холодильника пакет с желтой мякотью тыквы и пачку масла. Теперь Блу знала наверняка, как будет проистекать дальнейший день. Персефона испечет что-нибудь на сладкое. Мора сотворит что-нибудь с маслом. В конце концов, Кайла оторвется от чтения и появиться на кухне для того, чтобы изобразить чего-нибудь из колбасы или бекона. Так проистекали все вечера в этом доме, если не было ничего запланированного заранее.

Блу не думала, что Мора записала Гэнси на завтра после обеда вместо сегодня. Она думала, что Гэнси смотрел на часы на приборной панели своего Мерседес-Бенц или Астон Мартина и решил, что толкование мешало его скалолазанию или ракетболу. И затем он забил на это, точно так же, как Адам забил на ее телефон. Она не могла быть действительно удивлена. Они сделали именно то, чего она ожидала от воронят.