Воронья Кость - [5]

Воронья Кость часто задумывался об этом, потому что хорошо знал, насколько капризны боги; всю жизнь он словно шагал по лезвию ножа, когда лёгкий взмах птичьего крыла мог либо привести его к гибели, либо вознести на высокий трон, который он считал своим по праву. С тех пор, как князь Владимир Киевский отвернулся от него, перспектива погибнуть казалась ему более вероятной.

— Тебе не следовало убивать его брата, — прорычал Финн Лошадиная Голова, когда Воронья Кость поделился этим мрачным наблюдением при встрече с Финном и Ормом.

Воронья Кость смотрел на седовласого воина, покрытого морщинами, как старый морж, словно хотел хмурым взглядом выжечь клеймо на его лице. Финн глядел на него серыми, как зимнее море глазами, и лишь усмехался в ответ; Воронья Кость отвел взгляд, ведь это был Финн Лошадиная Голова, которому неведом страх.

— Смерть Ярополка была неизбежна, — пробормотал Воронья Кость. — Как могут два князя управлять одной страной? Клянусь костями Одина, да разве не мы помогли победить Владимиру, что сейчас правит в Киеве и близлежащих землях? И долго ли просидела бы задница Владимира на высоком княжеском кресле, если бы Ярополк остался жив?

Олаф понимал, что Владимир признал эту суровую действительность, и все угрозы молодого князя, его надменность, рассуждения о княжеской чести и перемирии, — ятра Одина, это говорил человек, совсем недавно штурмовавший крепость, принадлежащую отцу девушки, которую он затем взял силой в жёны. Ярополк, родной брат и соперник Владимира, должен был умереть, иначе он всегда оставался бы угрозой, настоящей или мнимой, и однажды мог бы попробовать вернуть власть снова.

Никакие доводы не смягчили Владимира, который после убийства брата повернулся спиной к своему другу — Вороньей Кости.

— Мы достаточно повоевали за Владимира, — негромко произнес Орм, выходя из тени наполовину освещенной комнаты. — Перемирие и соглашение между братьями положило конец их вражде, и в этот момент ты раскроил топором череп Ярополка, прямо между глаз.

Но обида Владимира была скорее лицемерием, считал Воронья Кость. На самом деле князь Владимир остался доволен смертью брата, он сам, рано или поздно, нашел бы способ избавиться от соперника, и Воронья Кость помог ему своим топором, разом решив за князя это сложное дело.

Но настоящей причиной немилости Киевского князя была зависть, ведь воины прославляли имя Вороньей Кости почти так же часто, как и имя самого Владимира, и так не могло долго продолжаться. Это просто ход в игре королей.

Воронья Кость перевел хмурый взгляд на Убийцу Медведя, легендарного ярла Обетного Братства, — Олаф был одним из побратимов; Орм был его ярлом, и Воронья Кость должен подчиняться, что постоянно терзало юношу и не давало ему покоя. Воронья Кость многим был обязан Орму, главным образом, тем, что именно Орм освободил его от рабства.

С тех пор прошло восемь лет. Мальчик, освобожденный Ормом, превратился в высокого, статного юношу, его тело ещё наливались силой, широкоплечий, с длинными толстыми косами, увенчанными серебряными кольцами и монетами, на лице уже начала пробиваться настоящая борода. Блестящие глаза оставались те же, — разного цвета, — один голубой, как старый лёд, другой — орехово-коричневый, губы — слегка капризные, словно у ребёнка.

— Владимир не смог бы править, пока жив его брат, как и я не смог бы пёрнуть серебром, — ответил Воронья Кость, внезапно надув щеки, а затем выдохнул. — Со временем он всё хорошенько обдумает и ещё поблагодарит меня.

— О да, он и так достаточно благодарен тебе, — возразил Финн, усаживаясь на край лавки. — Но вряд ли простит.

Воронья Кость пропустил издёвку Финна, который явно наслаждался разладом между бывшими друзьями. Вместо этого Олаф внимательно изучал лицо Орма. Аккуратно подстриженная борода не скрывала суровых линий губ, так же, как и волосы, заплетённые в косы, не скрывали морщин, бегущих из уголков глаз, и шрам, пересекающий лоб прямо над холодными глазами, которые иногда казались зелёными, а порой голубыми. Не раз сломанный нос искривлён, щеки покрыты ямочками-оспинами, на левой руке не хватает двух пальцев, да и хромает он сильнее, чем годом ранее.

Жизнь жестоко обошлась с ним, Воронья Кость отлично знал это, и если можно было бы прочитать руны увечий на его теле, то получилась бы сага о воине и об Обетном Братстве, которое он возглавляет.

В отличие от Финна, Орм Убийца Медведя еще не поседел, но оба они уже немолоды, поэтому далекое путешествие из Киева по неспокойной Балтике, которая все ещё норовила покрыться коркой льда, обернулась для обоих нелегким испытанием. А вдобавок ко всему, они причалили в Хедебю, а затем отправились верхом через Даневирке в Хаммабург, Финн ни на миг не забывал об этой поездке, пытаясь поудобнее расположиться на лавке из-за натертой седлом задницы.

— Значит, новый Киевский князь отправил вас ко мне? — Спросил Воронья Кость и взглянул на шкатулку, наполненную серебром и монетами. Орм с важным видом достал ее и поставил на стол перед юношей.

— Этим серебром он хочет извиниться, за то, что угрожал мне? Он решил отблагодарить меня, за то, что я сражался за него, помог занять Киевский престол, и избавиться от соперника?