Воронья Кость - [48]

А затем огромный блестящий чёрный морской вал обрушился на них, словно скала.

Чуть позже...

Вигфус Дросбо поискал глазами Воронью Кость, но не увидел. Он подумал, что принц ищет птиц, которые могли бы указать им путь, но тут же сообразил, что все птицы сейчас сидят на берегу, спрятав головы под крыло. Он увидел Каупа, с перекошенным от ужаса лицом, одной рукой уцепившегося за мачту — похоже, ему не нравился шторм. Да и никому в своем уме не могло понравиться, однако, как Вигфус сказал Сгоревшему человеку, надо просто вычерпывать воду, и ни о чем не думать.

— А ведь сейчас день, — сказал Стикублиг, хотя трудно было поверить в это, и Мар с Кэтилмундом, пошатываясь, прошлись по палубе, раздавая всем пищу — промокший хлеб, с которого срезали большую часть плесени. Оставалось еще несколько старых крабовых клешней, так что промокший Ровальд, ухмыляясь, заявил, что он по крайней мере успеет съесть их, прежде чем их родня полакомится им.

Воронья Кость очнулся от своих мыслей, в его голове бушевал почти такой же шторм, как и тот, что обрушился на "Тень"

Совершенно ясно, что Мартин и был тем Дростаном, о котором ему рассказал Орм. Если действительно всё началось с настоящего Дростана, то он уже мертв. Мартин же был ядовитым пауком, и Воронья Кость знал это, помнил, как священник-сакс перерезал глотку Блейка, отличного пса, которого ему подарил Владимир. Нет, подумал Воронья Кость, после такого, полоснуть по горлу невинному монаху Дростану — Мартину раз плюнуть.

Вихрь мыслей и опасений поглотил его, — что бы ни замышлял Мартин, было ясно, что ничего хорошего. И ещё хуже то, что в этом запутанном клубке замешан Орм. Что известно Орму? Всё ли он рассказал Вороньей Кости?

И огромная сокрушительная волна обрушилась на него — а можно ли вообще доверять Орму? Может, он недооценил его, считая мелким ярлом. А ведь это может оказаться совсем не так, учитывая амбиции Орма и его богатство, достаточное чтобы нанять людей и корабли — и использовать Кровавую секиру для собственных целей. От мысли, что Орм против него, его охватила дрожь, а содержимое желудка попросилось наружу.

Но всё случившееся указывало на это, словно хорошая гончая, вспугнувшая дичь. Орм отправил вместе с ним побратимов Обетного Братства, чтобы они охраняли и помогали ему, но скорее всего, им поручено наблюдать, как он спотыкается обо все ловушки, расставленные Мартином для тех, кто пустился в погоню, чтобы разгадать тайну Кровавой секиры. И тогда Орм заполучит топор, оказавшись к нему ближе всех. Олаф метался в поисках выхода, мысль о предательстве выжигала нутро.

Шторм уже пошел на убыль, когда Воронья Кость понял это, вынырнув из своих мыслей, и сказал об этом вслух, что принесло ему облегчение. Рядом сидел Берто и смотрел перед собой невидящими глазами, жёлтая сука лежала, положив голову на лапы, в её глазах плескалось страдание, глубокое, как вода, заливавшая корабль. Стикублиг взглянул на небо, ветер развевал его бороду, пытаясь вырвать её с корнем, а затем покачал головой.

— Мы оказались в самом центре шторма, — сказал он. — Мы круто шли по ветру, и впереди нас ждёт ещё более дрянная погода, прежде чем шторм закончится.

— А ты похоже и рад, — проворчал Мурроу, и Онунд, только что проверивший мачту и рулевое весло, и оценив сколько забортной воды они приняли, взглянул на Гьялланди и сказал, — Было бы неплохо послушать какую-нибудь сказку, пока мы будем вычерпывать воду.

— И пусть она будет не про море, — добавил Мурроу, черпая воду миской и выплёскивая за борт. Он подтолкнул Берто, тот словно очнулся ото сна и вяло взялся за другую миску.

— И не про собак, — добавил Вандрад Сигни, когда жёлтая сука, пошатываясь от качки, встряхнулась, забрызгав его с головы до ног.

— Чтобы заставить собаку прекратить выть и лаять — надо просто снять и перевернуть сапог, — заявил Мурроу, и, почувствовав на себе взгляды, уставился на остальных, не донеся до рта крабью клешню.

— Что? — сказал он.

— Когда ты успел так много разузнать о собаках? — спросил Кэтилмунд, встряхивая бочонок, чтобы понять, сколько питьевой воды в нём осталось.

— Мы, Уи Нейллы, знаем всё о хороших охотничьих псах, — похвастался великан-ирландец. — Если вы позволяете собакам играть с ребятишками, то дети будут здоровы. А если вы увидите собаку, катающуюся по траве — это к удаче или к новостям.

— Или к тому, что она вся измажется в собственном дерьме, — возразил Кэтилмунд.

— К хорошим новостям? — переспросил Вигфус Дросбо, глядя на жёлтую суку. — А это работает, когда зверюга катается по корабельным доскам?

— Нет, — ответил Мурроу с усмешкой, — но считается удачей, когда незнакомая собака увязалась за тобой и провожает до дома. А куда бы мы сейчас ни пошли, мы идём ко мне домой.

— Никогда не отдавай свинью даром, — произнёс Горм, сидящий вместе с остальными моряками Хоскульда, которые ничем не были заняты. — Я слыхал это от старика-отца, прежде чем отправился в море. Он сказал, что это проклятие, еще с давних времён, но остальные, кто тоже слышали подобное, думали, что это лишь разумное правило торговли.

— Не поможет, даже если бы у нас была свинья, — напыщенно заметил Гьялланди. — Если конечно она не будет вычерпывать воду вместо вас. Пора вам, скользким тюленям, отрабатывать свой хлеб и воду.