«Вороново крыло» - [29]

— Провалиться мне на этом месте, если она не унесла и маленькие французские часы, — сказал мальчик-слуга.

Миссис Уокер и в самом деле прихватила их с собой, — они лежали в корзине, завернутые в одну из ее шалей и отчаянно и сверхъестественно долго били, пока Морджиана вытаскивала свою сокровищницу из наемной кареты. Кучер с грустью покачал головой, глядя, как она заторопилась со своей тяжелой ношей и скрылась за поворотом улицы, где находилось знаменитое ювелирное заведение мистера Болза. Это была огромная лавка с выставленными в окне величественными серебряными кубками и подносами, редкостными тростями с золотыми набалдашниками, флейтами, часами, бриллиантовыми брошками и несколькими прекрасными полотнами старых мастеров; на ее двери под словами «Ювелир Болз» крошечными буквами было выведено: «Принимается в заклад».

Нет надобности приводить здесь разговор Морджианы с мистером Болзом, закончившийся, судя по всему, вполне благоприятно, ибо не прошло и получаса, как Морджиана вышла от него с сияющими глазами, вскочила в карету и приказала кучеру галопом мчаться на Кэрситор-стрит; кучер, улыбнувшись, выслушал ее приказ и тотчас же тронулся в указанном направлении со скоростью четырех миль в час.

— Я всегда знал, — проговорил этот философски настроенный возница, — если мужчина угодит в каталажку, женщина не пожалеет своих серебряных ложечек.

Он так одобрял поведение Морджианы, что даже забыл поторговаться, когда она стала с ним расплачиваться, хотя она и дала ему только вдвое больше положенного.

— Отведите меня к нему, — сказала Морджиана молодому еврею, открывшему ей дверь.

— К кому это «к нему»? — саркастически передразнил юноша. — Тут двадцать их. Раненько изволили пожаловать.

— К капитану Уокеру, — надменно бросила Морджиана, после чего молодой человек открыл вторую дверь и, увидев мистера Бендиго, спускавшегося по лестнице в цветастом халате, закричал:

— Папа, тут леди спрашивает капитана.

— Я пришла освободить его, — проговорила Морджиана, трепеща всем телом и протягивая пачку банкнотов. — Вот сумма, которую вы потребовали, сэр. Двести двадцать гиней, как вы сказали мне вчера вечером.

Еврей взял деньги, многозначительно посмотрел на Морджиану, затем еще более многозначительно посмотрел на своего сына и, наконец, попросил миссис Уокер пройти в кабинет и получить расписку. Когда дверь кабинета закрылась за леди и его отцом, мистер Бендиго-младший бросился назад, корчась и надрываясь от смеха, не поддающегося описанию, и тут же выбежал во двор, где уже прогуливались несколько незадачливых обитателей этого дома; он что-то сообщил им, после чего эти господа принялись так же оглушительно хохотать, как за минуту до этого хохотал он сам.

А Морджиана с восторгом схватила расписку мистера Бендиго (надо было видеть, как пылали ее щеки и колотилось сердце, когда она прикладывала ее к бювару), но снова побледнела, услышав, что капитан очень дурно провел эту ночь.

— Еще бы, бедняга, это так понятно! — проговорила она. (Тут мистер Бендиго, за неимением в комнате иного лица, которому можно было бы подмигнуть, подмигнул мраморному бюсту мистера Пита, украшавшему его буфет.) Итак, повторяю, после того как со всеми формальностями было покончено, Морджиану препроводили в комнату мужа, и она снова обвила руками шею своего ненаглядного супруга и с самой радушной улыбкой сказала ему, чтобы он поскорее вставал и шел домой, где его ожидает завтрак, и что карета стоит у ворот.

— Что ты хочешь этим сказать, любовь моя? — спросил, поднимаясь, капитан с величайшим изумлением.

— Я хочу сказать, что мой драгоценный свободен, что этому гадкому негодяю уплачено, во всяком случае, уплачено бейлифу.

— Ты была у Бароски? — спросил, густо покраснев, капитан.

— Говард! — с негодованием воскликнула миссис Уокер.

— Так, значит, — значит, тебе дала деньги твоя мать? — недоумевал капитан.

— Нет, я их раздобыла сама, — возразила миссис Уокер, многозначительно глядя на мужа.

Удивление Уокера возросло еще больше.

— А у тебя есть что-нибудь с собой? — спросил он.

Миссис Уокер показала ему кошелек с двумя гинеями.

— Вот все, что осталось, — сказала она, — и, пожалуйста, дай мне чек, чтобы рассчитаться по мелким счетам, которые нам прислали за последние дни.

— Ну хорошо, хорошо, ты получишь чек, — успокоил ее мистер Уокер, тотчас же принимаясь одеваться; покончив с туалетом, он вызвал мистера Бендиго, потребовал у него вексель и выразил намерение немедленно отправиться домой.

Почтенный бейлиф принес вексель, но освободить капитана наотрез отказался.

— Как же так? — воскликнула миссис Уокер, сильно покраснев, а затем так же сильно побледнев. — Разве я только что не рассчиталась с вами?

— Вы заплатили по одному иску и получили расписку, но капитану предъявили второй иск на сто пятьдесят фунтов, — Эглантайн и Мосроз с Бонд-стрит. Мистер Уокер изволил пять лет покупать у них всякие парфюмерные товары.

— Неужели же ты была такой дурой, — заревел Уокер на жену, — что заплатила по одному иску, не поинтересовавшись, не предъявили ли мне за это время еще новые?

— Именно так она и сделала, — захихикал мистер Бендиго. — Но ничего, в следующий раз она будет умнее; и, кроме того, капитан, что значат для вас сто пятьдесят фунтов?