Вороний закат - [94]

Сама ванна представляла собой круглый бассейн – чуть глубже, чем по пояс. Занимала она большую часть крыши. Стоки были открытыми, дождевая вода уходила без помех. Но все равно на гладком покатом мраморе красовались багровые потеки. Казна и ее офицеры собрались у невысокого бордюра, окружавшего ванну, и глядели на восток. Бледная, засыпанная пылью Амайра прислонилась к стене и упрямо смотрела мимо меня.

– Галхэрроу, я хотела бы узнать вашу оценку пригодности города к обороне и как лучше разместить силы, – сообщила Казна.

Я кивнул – вопрос был ожидаемый. Сверху хорошо просматривались городские стены, разве только их кое-где заслоняли тонкие искривившиеся башни.

– Есть пять точек прохода через внешнюю стену, – услужливо подсказала Ненн. – Двое главных ворот, где могут пройти фургоны, боковые ворота, где фургоны не пролезут, и две большие бреши, проделанные драджами. Но есть и десяток туннелей, прорубленных с помощью магии.

Ненн называла, я показывал остальным.

– И что? – осведомилась Казна.

– Вы же слышали ее, – заметил я.

Казна и офицеры с сомнением переглянулись. Я скривился: Ненн все-таки была майором и не стоило открыто выказывать неуважение к ней. Ненн вздохнула и закатила глаза.

– Если они не хотят слушать меня, то скажи им сам.

Я устало покачал головой. Разве становятся сведения хуже от того, что их выдает Ненн? Когда заговорил я, все сосредоточились.

– Значит, передовой отряд драджей уже недалеко? Скоро он подойдет? – спросила Казна.

– По моим прикидкам, дня через два.

– Мы должны продержаться до тех пор, пока Каналина не закончит свою работу, – заметила Казна, обращаясь скорее к офицерам, чем ко мне.

Генерал хотела, чтобы голос ее звучал деловито и бодро. Но я слышал в нем тоскливую безнадежность. Интересно, офицеры слышали то же самое?

– Затем мы оставим наши позиции и быстро отойдем к Границе, – продолжила Казна. – Драджи устанут после марш-броска. А мы, более свежие, сумеем оторваться.

Казна посмотрела на почти сошедшиеся луны.

– Нам надо продержаться три дня. Насколько велик этот передовой отряд?

– Вряд ли вам понравится правда, – заметил я.

Конечно, люди здесь были суровые, видавшие всякое, ходившие в Морок. Можно сказать, родившиеся в мундирах. Но даже и крепких ребят ни к чему напрягать лишний раз.

– Мы не сможем планировать оборону, если не оценим численность вражеского войска, – возразила Казна.

– Точно не скажу. Думаю, около двадцати тысяч.

Лица вокруг стремительно бледнели, серели, зеленели. Амайра, сжав губы, глянула на меня. Глаза у нее были мрачные, злые.

– Гребаные духи милосердия, их двадцать на каждого из нас, и это только авангард? Как нам продержаться против двадцати тысяч? – проворчал старый жилистый фраканец.

– Вы знали, что наша экспедиция опасна, – отбросив с лица фиолетово-седой локон, буркнула Казна. – В конце концов, мы в Мороке. Давайте готовиться!

Дальше пошло обсуждение деталей. Я не вмешивался, слушал вполуха и наблюдал за тем, как Третий батальон марширует в пыли бывших садов. Солдаты с ожиданием смотрели на меня, и я отдал им честь. Приятно было снова повидать своих людей.

Я моргнул. Третий батальон подернулся дымкой и пропал. У ванны остались только Казна и Амайра, офицеры уже спускались по лестнице.

– Двадцать тысяч, – произнесла генерал. – И давно вы узнали?

– Не очень.

– Мы не удержим город.

Я мог бы солгать, подарить ложную надежду. Вероятно, Казна даже зауважала бы меня за это.

– Не удержим, – подтвердил я.

Казна покачала головой, прислонилась к стене, выложенной вдоль края крыши. Амайра стиснула кулаки и с размаху ударила меня в грудь.

– Ты всегда понимал, что это самоубийство, да? – выкрикнула она.

Я немного поколебался. Амайре не стоило бы знать правду. Но, в конце концов, определенность лучше ложной надежды. Знание своей судьбы может не только ввести в отчаяние, но и укрепить решимость. Тогда трудный выбор упрощается. По-другому распределяются силы. Конечно, лишать надежды нечестно. Зато практично. Да и кому в нашем мире теперь нужна честность?

– Даже если Каналина успеет сплести свет, Адрогорск не выживет, – сказал я. – Да и Морока может не стать. А насчет Границы, Дортмарка… тут трудно сказать. Мы собираемся зарядить не просто батарею для спиннера. У нас оружие Безымянных. Посмотрите по сторонам. Вот что делает такое оружие. Вы дышите тем, что оно сотворило. Наша задача – продержаться до тех пор, пока не наступит конец. Амайра, ты должна была понимать. Воронья лапа использует нас, как ему заблагорассудится.

Казна кивнула. Она глядела на восток так, будто хотела проткнуть взглядом марево на горизонте и увидеть через Морок старую Дхьяру, империю, завоеванную Глубинными королями.

– Вряд ли мы увидим результат действия нового оружия, – сказала Казна. – Вы свободны, капитаны.

Воины моего батальона наводнили улицы, кивали мне, отдавали честь. В прошлой жизни я не давал им расслабляться, мог устроить проверку снаряжения посреди ночи, заставлял наматывать по три мили вокруг казармы. Думаю, они мною восхищались. Конечно, не открыто. Даже болтовня в офицерской столовой этого не выдавала. Но в глубине души они знали, что все делается для их же пользы. Шла война, и пути ее не были радужными. Ребята сказали бы мне спасибо за ночные пробежки, если бы дожили до нашей скорой битвы с драджами. Впрочем, еще неизвестно, придут ли драджи. Кому нужны никчемные руины?