Воронье - [14]

Джейс, обливаясь слезами, встал и щелкнул настенным выключателем. Затем потушил настольную лампу. В комнате остались лишь слабые отсветы уличного фонаря за окном.

— Теперь выгляни в окно, — сказал Шон Макбрайд. — Видишь его?

Какая-то смутная тень. Под дубом.

Мать в ужасе застонала. Джейс принялся хныкать.

Шон сказал:

— Я хочу, чтобы ты вышла, Тара.

— Наружу?

— Да.

— Зачем?

— Зачем? Никогда больше, мать твою, не спрашивай меня зачем. Просто выйди.

— Я пойду с тобой, — сказал отец.

Шон прижал дуло пистолета к уху матери.

— Сиди, Митч. Это дело касается только Тары.

Отец обмяк от страха.

— А теперь иди, — велел Шон.

Она встала и пошла к дверям. Открыла их. В темноте нащупала ручку и вышла во двор перед домом.

Человек, стоящий под деревом, окликнул ее:

— Эй!

Она больше не могла контролировать дыхание, от которого вздымалась и опадала грудь. Ей показалось, что она сейчас потеряет сознание. Тара попыталась молиться, но все молитвы вылетели из головы.

— Иди сюда, — сказал человек.

Она приблизилась. Теперь она стояла под деревом и так близко к нему, что могла в темноте разглядеть его лицо. В нем было что-то детское. Большие глаза, мягкий взгляд.

Тара не была уверена, но ей показалось, что его сотрясает дрожь.

— Если ты хоть как-то помешаешь нам, — сказал он, — я убью всех, кого ты любишь. — Помолчав, он спросил: — Ты мне веришь?

— Да.

— Я убью твою бабушку. Это очень просто. Раз — и ее нет. Твоего кузена Альфреда. И твою кузину Ванессу. И твоего дядю Шелби и всю его семью. Всех их перебью. Когда Шон даст мне сигнал. А что, если я позову его, а он не ответит? Все равно пойду убивать. В любом порядке. И ты не сможешь остановить меня. Ты думаешь, я боюсь? Я в самом деле боюсь. Я хочу лишь одного — убраться отсюда к чертовой матери, уехать домой. Ну и что? Я все равно сделаю то, что должен.

Она кивнула.

— Для моего друга, — сказал он. — Не ради денег. Для него. Я ненавижу это дело, но я не брошу его.

Молчание.

— Тебя деньги тоже не интересуют, да, Тара?

— Нет.

— Значит, так. Все зависит от нас. От тебя и меня. Ни от Шона, ни от твоих родителей, а только от нас. Ты слышишь, что я говорю?

— Да.

Она почувствовала, что он едва ли не просит ее, когда сказал:

— Так дайте ему то, в чем он нуждается.

РОМЕО двумя часами позже в темноте ехал к бунгало Нелл Ботрайт, руководствуясь картой, которую сделал для него Шон. «Точки интереса» он отметил звездочками, и дом Нелл располагался к югу от большинства из них. Это была старая заросшая часть города. Добравшись до нее, он пересек улицу и выключил двигатель. Он видел, что в ее спальне мерцает экран телевизора. В поле его зрения попало изножье кровати и ее ноги в шлепанцах. Он ждал.

Наконец она встала, сначала заботливо переложив кота, которого держала на руках, и доковыляла до другого окна. Затем она прошла, как он предположил, в ванную. Лица ее он видеть не мог, но ему понравилось, как она двигается. Прямо и уверенно, несмотря на сутулость. На пороге ванной сидел другой кот, и она легонько отпихнула его. Больше Ромео ее не видел, пока она не вернулась в спальню. Снова взяв первого кота на руки, она прилегла.

Если Шон даст ему указание «Иди!», это означает, что Ботрайты оказали ему открытое сопротивление, и Ромео должен войти в ее дом и без промедления убить Нелл.

«Смогу ли я это сделать? — подумал он. — Я сказал Шону, что смогу, но, конечно, я притворялся. И он должен это знать».

Он стоял, глядя на дом Нелл, пока пожилая женщина не вырубила телевизор и не потушила свет.

Затем он выехал на 17-ю дорогу, главную магистраль, которая уходила к северу и к югу. Он добрался до района Айленд-Вью, где в ряду одинаковых строений стоял дом дяди Шелби и тети Мириам; тут же были баскетбольное кольцо и сетка для бадминтона, а большой задний двор граничил с заросшим пустырем. По сведениям Шона, у Шелби и Мириам было двое детей.

Предполагалось, что в случае острой необходимости Ромео уничтожит всю семью.

Он обдумал ситуацию, когда, вернувшись к 17-й трассе, направился на север. Он вставил в плеер «Колыбель для мусора», и теперь в голове у него были только тяжелые музыкальные ритмы. В воздухе стояла вонь крематория. Это было отвратительно. От нее тошнило. Он едва ли не чувствовал на языке ее вкус.

На Белл-Пойнт он повернул и поехал к дому Клио, который граничил с пустой заросшей площадкой. Он подъехал и остановился, прикрытый зарослями. Выбравшись из машины, Ромео прикрыл дверцу и углубился в гущу карликовых пальм. Идти было нелегко, потому что растительность под ногами была такой сухой и колючей, и он не мог не шуметь. Но повсюду по соседству шумно работали кондиционеры, и он сомневался, что его будет слышно, да и в этом случае можно было предположить, что шум производит собака или косуля, да и вообще кому какое дело, кого это обеспокоит?

Добравшись до газона Клио, он оказался у задней части дома. Белые цветы виноградных лоз, высокая трава и одно освещенное окно. Он подошел почти вплотную, пока не смог заглянуть в него и увидеть Клио, которая сидела за столом в спальне, приникнув к ноутбуку. Высокая, длиннорукая и раскованная. Все руки в татуировках, а на щеке свернулась серебристая змейка. Шон показал ее изображение в «Моем мире». Шон словно подзуживал его, пытаясь вызвать неприязнь к этой девушке, зная, что именно такой тип и нравится Ромео. И вот она перед ним во плоти, в своей спальне. На ней только легкая майка и трусики; она сидит, поджав под себя правую ногу. Видно, что она совершенно спокойна. За окном глухая ночь. За спиной на стене — постеры рок-групп: «Аркада огня», ТВ на радио и какая-то группа из Джорджии «Гони быстро и закрой глаза». Она сидела с наушниками. Прикидывая, что бы еще написать, она потянулась, и под майкой четко обозначались очертания груди, и Ромео смутился даже от взгляда на нее.