Воронцов - [45]

В конце 1818 года во французскую столицу приехала графиня Александра Васильевна Браницкая со своей младшей дочерью Лизой, Елизаветой Ксаверьевной. Девушке было почти 27 лет. По меркам того времени — старая дева. Но выглядела она юной, была красива, умна, кокетлива. Она пользовалась успехом в высшем парижском свете, но интерес к ней мог подогреваться и слухами о богатстве ее матери.

Отец Елизаветы, Ксаверий Петрович Браницкий (1731–1819), происходил из знатного польского рода, был блестяще образован, имел звание коронного великого гетмана. Получив большое наследство, он быстро пустил его на ветер. Служил во Франции, в Курляндии, вместе с польским посольством попал в Петербург. Когда Станислав Понятовский был провозглашен польским королем и отношения между Россией и Польшей обострились, Браницкий встал на сторону России и впоследствии перешел на русскую службу.

Мать Елизаветы, Александра Васильевна Энгельгардт (1754–1838), была любимой племянницей светлейшего князя Г. А. Потемкина-Таврического. В тринадцать лет она осиротела и стала жить у Дарьи Васильевны, матери Потемкина. Чтобы дать подросшей внучке соответствующее воспитание и образование, Дарья Васильевна переехала с нею сначала в Москву, а потом в Петербург. В 1775 году Александра Энгельгардт стала фрейлиной императрицы, а в 1777 году камер-фрейлиной и получила от Екатерины II богатый подарок. В 1781 году Потемкин выдал Александру Васильевну замуж за К. П. Браницкого.

Весь 1792 год Браницкие прожили в Петербурге. По два-три раза в неделю императрица приглашала Александру Васильевну в Зимний дворец на обеды. 4 сентября Александра Васильевна тоже была во дворце, а всего через четыре дня, 8 сентября, она родила дочь, названную Елизаветой. Крестили новорожденную в придворной церкви. Крестной матерью девочки стала сама императрица. (Напомним, что десятью годами раньше Екатерина II была восприемницей от купели Михаила Воронцова, будущего жениха Елизаветы Браницкой.)

Александра Васильевна родила двоих сыновей и троих дочерей. К. П. Браницкий, чувствуя, видимо, вину перед родиной за свой переход на русскую службу, решил выдавать замуж дочерей только за поляков. Старшие дочери, Екатерина и Софья, были выданы замуж за поляков из рода Потоцких. Но судьба младшей дочери Елизаветы сложилась иначе.

Зимой Браницкие жили в Петербурге, а на лето уезжали в свои южные владения. Лиза воспитывалась под строгим надзором матери. От отца она унаследовала фамильную гордость, а от матери широту русской души и отзывчивость к чужому горю.

В 1807 году Лиза Браницкая стала фрейлиной. 8 сентября того же года в Павловске она впервые танцевала на балу, на котором присутствовали их императорские величества и другие члены августейшей фамилии. За этим последовали новые балы, званые обеды, ужины, прогулки в экипажах, поездки верхом на лошадях.

Александра Васильевна очень сблизилась со вдовствующей императрицей Марией Федоровной. Впрочем, и Елизавета Алексеевна любила беседовать с племянницей Потемкина. А Лизе обе императрицы с удовольствием покровительствовали. Но Лиза явно засиделась в девицах. Не было ли это связано с тем, что Александра Васильевна решила хоть одну дочь выдать замуж не за поляка, а за русского? И вот мать и дочь оказались в столице мира Париже.

Можно предположить, что Михаил Семенович увлекся Елизаветой Ксаверьевной вскоре после знакомства с нею. Человек благомыслящий и целеустремленный он мог влюбиться именно в такую девушку, выгодно отличавшуюся серьезностью интересов и умом от пустеньких великосветских красавиц.

Бесстрашный в сражениях, перед Елизаветой Ксаверьевной Михаил Семенович, видимо, терялся. Он не набрался смелости объясниться с нею. Уехал в Лондон, страшась, возможно, получить отказ. Но перед самым отъездом отправил письмо Александре Васильевне, в котором спрашивал, не отдала ли ее дочь свое сердце кому-то другому. А если Елизавета Ксаверьевна свободна, то не согласится ли она выйти за него замуж и не пожелает ли Александра Васильевна назвать его своим зятем.

Для Семена Романовича увлечение сына стало приятной неожиданностью. Тот ничего не писал ему из Парижа о знакомстве с Елизаветой Ксаверьевной и о своих чувствах. Вскоре в Лондон на имя Михаила Семеновича пришло письмо от Александры Васильевны. Графиня сообщала, что Елизавета Ксаверьевна свободна и что она не против выдать дочь замуж за него. Семен Романович с радостью благословил сына, и тот снова поспешил в Париж.

После отъезда Михаила Семеновича из Лондона на одном из званых обедов герцог Веллингтон спросил у Семена Романовича, красива ли суженая его сына. Семен Романович ответил, что никогда не видел избранницу сына, но что она слывет красавицей. И добавил, что попросил Александру Васильевну прислать портрет его будущей невестки. Услышав это, Веллингтон сказал: «Я знаю, кто вам нужен». Он Дал Семену Романовичу парижский адрес художницы, которая писала портреты по фарфору. Семен Романович переслал его сыну: «Это доставило мне большое удовольствие; ведь миниатюра через некоторое время выцветает, тогда как живопись по фарфору сохраняет свои краски вечно. Итак, я прошу вас, мой добрый друг, просить графиню Браницкую проявить в отношении меня доброту и прислать портрет моей будущей снохи, написанным на фарфоре художницей, адрес которой дал мне герцог, и который я здесь прилагаю»7.