Вор с черным языком - [21]

И еще одна странность – аура магии, не смягченная кольчугой и латным воротником, теперь ощущалась в спантийке еще сильнее.

Вот только откуда она исходила?

По зову Гальвы в комнату вошла девушка-служанка с вином, разумеется, и кувшином горячей воды, чтобы подлить в ванну, если гостья пожелает. Спантийка пожелала. Я вскарабкался на крышу, перелез на другую сторону, обнаружил там пустую комнату и влез в окно. Прошел по коридору и прошмыгнул в открытую дверь. И все это за сорок ударов сердца. Дождался момента, когда Гальва отвлечется, аккуратно наливая вино в стакан, и спрятался за щит, стоявший у стены. Разумеется, он не мог скрыть меня целиком, но есть способы сжаться и обмануть зрение.

Дальше разыгралась такая сцена, что я с трудом сдержал смех. Назовем это столкновением обычаев. Служанка, а заодно и проститутка, иносказаниями предложила Гальве любовь за деньги. Спантийка явно ничего не поняла, потому что горничная упустила кое-какие тонкости и, что еще забавнее, сама была родом из Антера и говорила с резким, шипящим акцентом. Сообразив наконец, в чем дело, Гальва отказалась так вежливо, что девушка подумала, будто спантийку интересует секс, но не с ней. Поэтому она спросила, не желает ли госпожа видеть жеребца, как называют мальчиков для утех. Гальва вскинула голову, решив сначала, что здесь можно увидеть живого коня, а служанка приняла этот жест за согласие и позвонила в маленький колокольчик. И тут Гальва спросила, не кобылица ли это на самом деле. Ведь гоблинская магия гнилой чумы погубила всех жеребцов, а кобылицам пришлось легче. На тех, кого успели ожеребить, мор не подействовал, и некоторые из них живы до сих пор.

Понятно, что Гальва имела в виду настоящих кобылиц. Спантийцы любили лошадей больше, чем жители всех остальных королевств, вместе взятых. Однако служанка была убеждена, что гостья тоже говорит иносказательно. В мире продажной любви кобылицами называют уже рожавших проституток. Горничная объяснила, что неправильно ее поняла и решила, будто госпожа не любит женщин. Но Гальва уверяла, что много лет не прикасалась к жеребцам, но готова заплатить за то, чтобы увидеть кобылицу. Служанка поняла так, что Гальве не по карману заплатить за мужчину, которые стоят дороже, потому что их вообще осталось мало, но может наскрести монет на женщину постарше. Спантийка сообразила, что произошло какое-то недоразумение, и попыталась его уладить, уверяя, что говорила о настоящих лошадях, что она очень любит лошадей и утром заплатит хорошие деньги, чтобы их увидеть.

Думаю, горничная не расслышала про утро, потому что дальше зашуршала, сползая, ее простая крестьянская рубашка, а колени и ладони шлепнули по полу. Я выглянул из-за щита – вы бы тоже не удержались – и увидел, как антерка с пшеничными волосами, отвисшими грудями и бледной веснушчатой кожей стоит на четвереньках, изображая лошадь. Она заржала, а Гальва рассмеялась, и я вслед за ней. Спантийка услышала мой гогот и перестала смеяться, но я остановиться не мог, и тогда она вылезла из ванны, оставляя мокрые следы, подошла к стене, отбросила щит в сторону, а потом больно ухватила меня за яйца и за шею и швырнула в ванну, расплескав половину воды. Она вовсе не разозлилась из-за того, что я увидел ее голой – в ее возрасте женщины-солдаты теряют стыдливость, – но все равно отдубасила меня щитом. Не так уж и нещадно, впрочем. Не со всей силы и в основном по плечам. А я все никак не мог унять хохот.

– Что здесь смешного? – спросила она, но из-за акцента у нее получилось «смехного».

– Могла бы и надеть свои дурацкие штаны, прежде чем колотить меня. Я пришел сюда не за кобылицей.

– А я не за жеребцом!

– Ты уверена? – сказал я и заржал.

Антерка тоже заржала.

Тут уж и Гальва снова рассмеялась. Потом положила щит и надела штаны.

Я открыл окно, чтобы выпустить пар, как вдруг услышал: «Мяу, мя-а-а-у!» – и посмотрел на улицу.

Слепой кот отыскал меня. Он стоял на булыжной мостовой и принюхивался, подняв маленькую голову к окну.

11 Властительница Саурбрина

На следующее утро, двадцать первого зольня, мы двинулись из Кадота на запад. Перед выходом я сказал коту:

– Не надейся, что я поверю, будто ты не волшебный. Ты умеешь говорить? Нет, не думаю, чтобы ты так сразу выложил все свои фокусы, даже если ты мой любимец. Как другие собаки и кошки бывают чьими-то любимцами, понимаешь? Это не родственник и не друг, а что-то среднее. Если я беру тебя с собой, значит ты станешь моим лохматым племянником-другом-наперсником, но мы должны заключить соглашение. Я держу тебя при себе до тех пор, пока ты держишь пасть на замке. Стоит тебе один раз не вовремя заорать – и со мной все кончено, да и с тобой тоже. А если ты докажешь, что умеешь говорить, я поставлю тебя на все четыре лапы, и проповедуй потом, где только пожелаешь. Ты все понял? Ладно, не говори ничего, таким ты мне больше нравишься. Да, еще один вопрос – насчет дерьма. Я буду кормить тебя, когда смогу, и, само собой, ничего приятного из кота вылезти не может. Обещаю каждые два-три часа выпускать тебя из мешка, чтобы ты мог засеять поле или украсить мостовую. Но ни в лагере, ни в доме дерьма быть не должно. Первая же кучка в неположенном месте разлучит нас навеки. Не знаю, мальчик ты или девочка, но, пока ты не подскажешь мне другое имя, я буду звать тебя Обормотом, потому что именно эту песню горланила толпа недоумков в тот день, когда мы повстречались. Я из тех, кто видит в случайности волю Провидения. Мешок я смазал маслом, чтобы он всегда оставался сухим. Все необходимое куплено: десяток новых стрел, точильный камень, баночка меда, медная фляга с виски и кварта пива. А еще куча соленой селедки, из которой тебе может перепасть самая мелкая и костлявая рыбина. Мы двинемся в путь, как только прикажет эта госпожа.