Вор под кроватью - [9]

Постойте, чего это я так заврался? Ведь первое, что я сделал, когда въехал, — купил книжные шкафы и собственноручно установил их по обеим сторонам от камина. (Кстати, когда ко мне заходит гостья, что случается, как вы поняли, раз в сто лет, она сразу же спрашивает, можно ли затопить камин. Нет, отвечаю я, бедняга больше не работает, он на пенсии.) И ещё: через пару лет я врезал небольшой потайной ящичек в заднюю стенку платяного шкафа. Там я храню награбленное, пока не придумаю, как выгоднее реализовать спёртое добро. Там же, кстати, лежит мой «неприкосновенный воровской набор»: от пяти до десяти тысяч баксов наличными и два паспорта, из которых один — настоящий, а другой — вполне приличная подделка.

Ну и ещё моя коллекция отмычек, щупов, зондов и разной полезной всячины, которой пользуются квартирные воры и уважающие себя медвежатники. Кстати, если при обыске у вас обнаружат эти вещицы, считайте, что вам гарантирован немалый срок в гостях у губернатора штата. Я даже хотел получить лицензию слесаря, специалиста по замкам, так, на всякий случай, чтобы иметь возможность отбрехаться, если меня возьмут. Но побоялся, что слесарная комиссия лопнет со смеху, увидев моё имя на заявлении. Впрочем, кто знает, может, выдающая лицензии организация и не проверяет, был ли у подающего заявление срок за ограбление. Но тогда, знаете ли, наше общество явно катится в тартарары…

Я сварил себе кофе, неторопливо выпил, достал из шкафа ветровку и где-то около восьми вечера вышел из дома, прогулялся до Бродвея и сел в подземку на 72-й улице. Руки я держал в карманах ветровки, а инструменты — в кармане брюк.

Зачем я их взял, до сих пор не понимаю.

Наверное, просто автоматически сунул в карман. Я ведь шёл работать и, хотя в тот вечер моя работа состояла исключительно в выяснении обстановки, как настоящий профессионал не мог выйти из дома неэкипированный.

Я понял, что наделал, только когда подошёл к метро. Даже дёрнулся, чтобы вернуться и положить на место инструменты, но потом решил не заморачиваться. Ну кто полезет мне в карман проверять, что у меня там лежит? Ничего противозаконного совершать я не собирался, так что у копов не должно быть причин обыскивать меня. К тому же я ведь не обрез заряженный несу в кармане, верно? Всего лишь связку отмычек, только и делов. Из них не выстрелишь, и они не взорвутся. Успокоив себя таким образом, я пошёл дальше.

Ривердейл находится в Бронксе, но, если вы этого не знали, стыдиться нечего: жители Ривердейла скрывают сей факт так тщательно, что немудрено и запутаться. Возьмите любую газету и посмотрите рубрику «Дома на продажу»: где, как вы думаете, будут размещены объявления о продаже домов в Ривердейле? Правильно, в разделе «Манхэттен». Правда, в разделе «Бронкс» вы их тоже найдёте, но только в самом конце.

На севере Манхэттена подземка вышла на поверхность, став «надземкой», и в окно было видно, как поезд пересекает реку Гарлем и через Куинс-бридж несётся к Ривердейлу. Как я ни озирался по сторонам, так и не увидел плакатов типа: «РИВЕРДЕЙЛ — ГОРДИМСЯ ТЕМ, ЧТО МЫ В БРОНКСЕ!» Конечно, неплохо, если бы местные жители испытывали патриотические чувства в отношении своего района, да только вы таких тут не найдёте.

Когда я сошёл с поезда на последней остановке — 242-й улице — и начал пробираться окольными тропами на юго-запад по довольно заброшенной Манхэттен-колледж-Паркуэй, названной так, поскольку она огибает заросшие крапивой и плющом здания Манхэттенского колледжа, даже меня охватило некоторое сомнение: а не в Манхэттене ли я? Конечно, мы знаем о Манхэттенском муниципальном колледже в районе Трибека, есть ещё Манхэттенский Меримаунт-колледж на 71-й улице, а на углу Бродвея и 122-й — Манхэттенская музыкальная школа. Все они содержат слово «Манхэттен» в своих названиях, но это никого не удивляет, поскольку они расположены в округе Манхэттен. Однако Манхэттенский колледж, как это ни странно, находится в районе Ривердейл, округ Бронкс.

Ну так что же? Ещё семьдесят, даже восемьдесят лет назад Огден Нэш написал: «Бронкс? Нет, Дерьмонкс, господа!» Понятно теперь? Даже тогда никто этот район и в грош не ставил, а со временем его начали ещё больше презирать: неудивительно, что набитые баксами ривердейлцы, отправляющие своих отпрысков из старинных каменных особняков в дорогущие частные школы, бледнеют при мысли о том, что их драгоценный район могут упомянуть в одном ряду с… фортом Апачи, например.

Я размышлял о присущем людям снобизме, пока искал дом Мейпса: это потребовало больше времени, чем я ожидал, — жаль, что у меня не было с собой карты. Дома, за чашкой кофе, я наметил себе маршрут от метро в подробном атласе всех пяти округов Нью-Йорка, но сейчас мне не помешало бы свериться с оригиналом. Правда, несмотря на то что на атласе стояла надпись «карманный», я не смог бы запихнуть его ни в один имеющийся у меня карман. Я ведь не кенгуру! Я даже засомневался: а не вырвать ли страницу? — но букинистское прошлое не позволило мне искалечить книгу вот так, из-за простого каприза. У меня есть и карта Манхэттена, но как она могла мне помочь? Как ривердейлцы ни стараются уверить себя в том, что они живут в Манхэттене, на карте их район всё равно не отмечен. Составители карт упрямо относят его к Бронксу. Вот смех-то. Ха-ха-ха.