Вор и тьма - [2]

По сигналу Морока орки тоже стали около воды. Болг подцепил наконечником копья сеть, коей был укутан Гурдун, и подтянул тело к суше. Пара орков взяла мертвеца за ноги.

– Тяните медленно. – Манрок проверил, легко ли выходит из ножен охотничий нож.

– Обождите нас! – окликнул вождя Рой.

– Становитесь позади, – полуобернувшись, произнес Манрок. Он не отводил взгляда от мертвого соплеменника.

– Пойдем, – сказал мне и Герингену толстяк.

– Почему все ведут себя так, словно ждут, что покойник вот-вот бросится на нас? – Последовав примеру Роя, я тоже вытащил пистоль и обнажил бракемарт. Справа от меня с аркебузой на изготовку ступал имперец. Судя по бегающим глазам, хмурый Геринген тоже не мог уловить смысл в действиях орков.

– Потому что может и кинуться, – ответил Рой. – В Запустении с мертвыми следует быть осторожней, чем с живыми. Если не знаешь причину смерти – держи ухо востро.

– Верно, – кивнул Морок. Мы расположились широким полукругом в пяти или шести шагах за ним. – Нельзя бросать Гурдуна здесь, мы должны похоронить его по обычаям предков, но риск есть.

– Если вдруг… бейте в голову! – сказал толстяк; то ли оркам, то ли обратился ко мне и имперцу.

Два копьеносца разместились с двух сторон от мертвого.

– Ладно, хватит разговоров. Вытаскивайте! – распорядился Морок.

Труп медленно потянули из воды. Болг и Уртак направили рогатины к голове мертвого орка, чтобы вонзить в нее сталь при малейшем подозрении на неподобающее поведение мертвеца.

Того вытащили из воды не полностью, плечи и голова оставались в речке.

– Переверните, – велел Манрок.

Когда Гурдуна погрузили лицом в воду, вождь принялся резать сеть, спутавшую труп. Освободив его руки, Морок спрятал нож.

– Все спокойно, – сказал он.

Орки расслабились, Болг и Уртак подняли копья. Я перевел взгляд на толстяка, Рой облегченно вздохнул и, подмигнув, произнес:

– Пронесло.

– Погодите! – воскликнул Геринген. Имперец указывал на эльфа.

Перворожденный натянул тетиву и замер, не спуская взора с мертвеца.

– Назад! – заорал Морок.

Пятеро орков отскочили на несколько шагов. Мертвый поднялся на ноги и развернулся к соплеменникам. Он стоял, чуть согнув спину, изо рта вырвалось звериное рычание. Упырь! Гурдун больше не орк! Стрела вонзилась в плечо неупокоенного, однако тот не обратил на нее внимания.

– Бей! – выкрикнул Манрок.

Уртак ударил рогатиной, целя в голову упыря. Наконечник копья пролетел мимо уклонившегося мертвеца. Гурдун схватился за древко копья и с нечеловеческой мощью дернул на себя. Орк выронил оружие и кубарем полетел в воду, упав в нескольких шагах от неупокоенного. Рогатину упырь отбросил к лесу.

– Дьявол! – Имперец вскинул аркебузу, пытаясь взять на мушку голову мертвеца.

Хлопнул выстрел – Манрок разрядил свой пистоль в упыря. Вождь тоже целился в голову, но попал чуть выше сердца неупокоенного. Пуля от разряженного в упор оружия сильно толкнула упыря в грудь, он покачнулся и ступил на шаг назад.

Откинув пистоль, Морок выхватил рогатину из рук замешкавшегося Болга и снова атаковал мертвеца. Упырь легко отбил рогатину, ударив снизу лапой. Именно лапой, потому что длинные когти, которыми оканчивалась конечность, более не позволяли назвать ее рукой.

Вторая стрела эльфа ушла в пустоту, а третья вонзилась в правое плечо Манрока, когда вождь пытался сразить упыря рогатиной. Раненая рука вождя выронила копье.

– Кровь и песок! – проревел Акан Рой.

Упырь поднял голову и торжествующе заревел, словно оценил промах перворожденного. Манрок отступил за спины своих воинов, трое орков выставили в сторону неупокоенного изогнутые мечи.

Три стрелы вонзились в упыря, одна даже в голову, но мертвец не замечал их. Не переставая яростно реветь, Гурдун шагнул к бывшим товарищам, орки попятились.

Грянул ружейный выстрел. Огсбургец пальнул из аркебузы, но промазал. Выругавшись, граф достал шомпол и принялся лихорадочно заряжать ружье.

– Нужно бить в упор! – Вдев бракемарт в ножны, я выхватил из кобуры второй пистоль и направился к упырю. Страха почти не было, скорее азарт боя.

Позади пыхтел толстяк. Когда поравнялись с орками, Акан выстрелил, его пуля разбила неупокоенному челюсть. Меткий выстрел отбросил голову нежити назад, согнув шею неестественным образом, я даже подумал, что упырю конец. Но нет, тот снова поднял голову и посмотрел на нас глазами с почерневшими белками без зрачков. Взор неупокоенного обдал волной страха. Рычать Гурдун более не мог, развороченная пасть издавала лишь булькающие звуки.

Не думая, чтоб не потерять решимость, я шагнул навстречу мертвецу. Еще шаг, и два выстрела: я попал один раз из двух. Голова упыря снова откинулась, он отступил назад, что позволило выхватить два новых пистоля. Упырь поднял изувеченную парой выстрелов морду и посмотрел на меня одним целым глазом.

Два выстрела грянули одновременно, я попал дважды, и оба раза в голову, которую снова отбросило назад. Неупокоенный отступил на пару футов и рухнул в воду. Упырь лежал не шевелясь и не издавая более ни звука.

Я оглянулся. Орки, толстяк и имперец тяжело дышали, как будто пробежали пару лиг. Манрок схватился за руку чуть выше локтя, из-под левой ладони вождя текла кровь. Опустив лук, эльф переводил взгляд то на Морока, то на затихшего упыря. Перворожденный оказался единственным среди нас, чье лицо не выражало эмоций, дышал он тоже ровно.