Вопросы ответственности за имущественные преступления - [2]

Некоторое время в ст.158 УК существовал квалифицирующий признак «совершение группой лиц». Он был введён федеральным законом от 31 октября 2002 г. и исключён федеральным законом от 8 декабря 2003 г. По нашему мнению, следовало не только сохранить данный признак в тексте ст.158, но и дополнить им статьи о грабеже и разбое. То, что такие хищения могут совершаться и совершаются при отсутствии предварительного сговора – неоспоримый факт. В частности, они совершаются наряду с преступлениями, в статьях о которых данный признак есть (убийство, изнасилование, хулиганство). Квалифицировать хищения, совершенные группой лиц, как единоличные посягательства, значит упускать возможность не только верной оценки степени общественной опасности содеянного, но и соответствующей индивидуальной профилактики, с тем чтобы в будущем виновные не участвовали в преступных образованиях.

В рассматриваемый период было упорядочено толкование признака незаконного проникновения в жилище, помещение либо иное хранилище. Теперь соответствующие понятия раскрыты в примечаниях к ст.ст.139 и 158 УК.

Пленум Верховного Суда РФ практически впервые в постсоветской России (если не считать постановления от 25 апреля 1995 г., имевшего явно временный характер) дал развёрнутые разъяснения по вопросам хищений: постановления от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» и от 27 декабря 2007 г. «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»2. Однако представляется, что разработка двух отдельных постановлений была методически неверным шагом. Действительно, в рамках системы хищений имеются две такие подсистемы. Но квалификация любого хищения всё же начинается с установления общих признаков, сведённых в примечании 1 к ст.158 УК в понятие хищения. Было бы логично в едином постановлении разъяснить эти признаки и затем давать рекомендации относительно каждого способа хищения.

В частности, существование двух постановлений привело к тому, что правило о моменте окончания хищения стало чисто умозрительной конструкцией. Момент окончания разъяснён применительно к каждой форме хищения и во многих случаях эти разъяснения расходятся с общим правилом, давно (в 1972 г.) сформулированным Верховном Судом СССР и имеющим прочное теоретическое обоснование. Так, окончание кражи и грабежа фактически сведёно к изъятию чужого имущества – поскольку обращение его в свою пользу или пользу других лиц указано как вариант распоряжения имуществом по своему усмотрению (п.6 постановления от 27 декабря 2002 г.). Присвоение Пленум Верховного Суда РФ считает оконченным тогда, когда законное владение вверенным лицу имуществом стало противоправным и это лицо начало совершать действия, направленные на обращение имущества в свою пользу (п.19 постановления от 27 декабря 2007 г.). С.А. Елисеев верно отмечает ошибки данного тезиса: противоправное владение не начальный этап, а итог действий преступника, обратившего имущество в свою пользу; игнорируется необходимость того, чтобы присвоением был причинён ущерб собственнику или иному законному владельцу имущества3.

Некоторые признаки хищений Пленум Верховного Суда РФ толкует ограничительно. В п.20 постановления от 27 декабря 2002 г. отрицается необходимость квалификации по ст.167 УК уничтожения или повреждения дверей, замков, решёток при проникновении в жилище, помещение либо иное хранилище. Однако не уничтожение имущества является в этих случаях способом совершения хищения в соответствующей форме, а само незаконное проникновение. Оно может совершаться как со взломом, так и без него, поэтому опасность действий, предусмотренных в ст.167 УК, не учтена при законодательной оценке степени общественной опасности таких хищений в санкциях статей о краже, грабеже и разбое.

Согласно позиции Пленума Верховного Суда РФ, к субъектам мошенничества, присвоения и растраты, совершённых с использованием лицом своего служебного положения, следует относить должностных лиц, государственных и муниципальных служащих и лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях (п.24 постановления от 27 декабря 2007 г.). По нашему мнению, такое толкование необоснованно ограничивает круг субъектов – не включает в него служащих коммерческих и иных организаций.

Кроме того, Пленум не усматривает данного признака в случаях, когда имущество принадлежало физическому лицу (в том числе индивидуальному предпринимателю без образования юридического лица) и было им вверено другому физическому лицу по трудовому договору (п.24 постановления). Тем самым физическим лицам отказывается в повышенной уголовно-правовой охране имущества, которая при сходных условиях гарантирована, например, государственным учреждениям, коммерческим организациям.

Представляется, что для толкования данного квалифицирующего признака следует использовать более широкое, обычное понимание служащего как работника, занятого интеллектуальным, нефизическим трудом в различных сферах деятельности4. Такое понимание позволяет применять ч.3 ст.160 УК вне зависимости от принадлежности имущества – предмета хищения.