Вопросы и ответы. Часть III: Первая мировая война. История развития вооружённых сил. - [38]
Увы, можем — мистическая жизнь евреев привела к видимым и зримым СОЦИАЛЬНЫМ последствиям и изменениями. Мистическая жизнь индейцев нет. Она была тоже циклична, а тцеки повторяли "зады" майя и т. п.
Евреи тоже могли бы войти в цикл — строим Храм, продалбываем Храм — почти начали, но не получилось — соседи сломали циклы. Трагедия индейцев — в том, что не было соседей.
> Как мы видим вот такие потенциальные игрушки потом превратились в серьёзные паровые двигатели.
Не превратились… Ньюкомен и Уатт начинали с нуля нифига не зная о Гиероне. Там все не так… Более того ни одна современная паросиловая установка не использует принцип эолипила. Он так и остался ИГРУШКОЙ.
Сами посудите — вращающийся паровой котел который вращают реактивные струи из двух дырок — этот принцип хотя бы ГДЕ ТО ПРИМЕНЯЛСЯ? нет.
> Но тем не менее авторство тяжёлой кавалерии всё таки принадлежит качевникам.
Да нет же… Если говорить о тяжелой кавалерии по конскому составу (отличие тяжелой и легкой кавалерии — это прежде всего лошадь) то это нисейцы (Персия со стороны Индии, кстати судя по всему родственники славян и арийцы однозначно). На нисейских конях рассекали и гетайры Македонского, а втора первой РЕГУЛЯРНОЙ тяжелой кавалерии.
То же со стременами, которые истинные кочевники презирали. Сарматы-савроматы и сарматы, а лланы СНАЧАЛА осели, а потом применили их. Первое описание стремян дается для сарматов (6й век, уже фактически "осевших"). Самые древние стремена (кольца для пальца) индийские, самые древние из сохранившихся современного типа (7й век) аварские. И то и то уже не кочевые народы. Это БЫВШИЕ кочевники. Как современные казахи и монголы.
> Вот именно что бегущих, переть на стойкую пехоту себе дороже.
Всякой стойкой пехоте можно зайти во фланг и тыл — именно это и делает правильная кавалерия. Если стойкая пехота собьется в каре или плотное построение — она теряет способность атаковать — и ее расстреливают стрелки, в том числе и конные.
В общем, не бывает стойкой пехоты в средние века — бывают плохие командиры.
> Правда наполеоновские войны это уже закат бронированных всадников
Тяжелая кавалерия — это прежде всего не броня, а конь. Крупный конский состав. в отличии от основной массы коняшек, которые до 19 века не крупнее современных пони были. В Крестовые походы — конный сержант на дестриере, но без доспехов — однозначно "милес", воин первого ряда, наоборот туркопул на местном коньке, пусть даже и в кольчуге — это так, вспомогательные силы.
Именно крупный конь (и безумный, путем тренировок, боевой конь — только для боя — это совершенно сумасшедшая лошадь) делал тяжелую кавалерию.
А доспехи вторичны. Под Бородино, кирасиры одного из французских полков шли в бой без кирас, в скатках шинелей, карабинеры большинства стран были тяжелой кавалерией, но доспехов не носили, тоже тяжелые, прусские "черные гусары" Зейдлица (сам Зейдлиц таскал доспехи с черепами и костями, "не влезай — убьет", но то личные понты генерала, равно как и усы по 40 сантиметров и гигантская курительная трубка).
> а древние тюрки они вроде кочевники? (хотя броней обзавелись вроде на алтае..)
Ну это эпизодические крутые цацки крутых вождей, а не вооружение каждого воина. Воины были в лучшем случае в роговых куяках.
Один-два доспеха на племя — тяжелой конницы не делают
> Конные лучники в большинстве своём были не отягощены бронёй
Конные лучники в большинстве своем были мотопехотой тех лет — их привозят на место боя верхами но стреляют с места. Именно расстраивая пехотный строй (все победы англичан над шотландцами были по одному сценарию — лучники/арбалетчики внезапно доставляются во фланг (в то время как натиск пеших шотландских шилтронов сдерживает своя пехота или даже фронт конницы) — как только в шотландских шилтронах начинают падать люди (ибо тесный пехотный строй может ЛИБО оборонятся пиками, либо вести перестрелку прицельно, но не одновременно), на расстроенные ряды наезжают рыцари. И так шотландцев били лет 300 с очень редкими исключениями, когда ими гении командовали вроде Брюса при Баннокберне или англичанами совсем уж идиот больной на всю голову (Стемфорд бридж).
Причем защищали лучников до опупения, кто сколько мог: панцири, арбалеты, во франции лучники (аршеры) ордонансной роты вплоть до трехчетвертного доспеха — в нищей, скажем, Германии в то время не всякий рыцарь мог себе такое позволить. Феб Де Шатопер (Собор парижской богоматери) как раз командир лучников парижского прево — доспехи самое то…
Пехота получила перевес над правильно организованной кавалерией только после изобретения штыка — даже не багинета. Только это дало возможность вести огневой бой не расстраивая рядов.
> даже при численности в 100 человек, а это квадрат 10 на 10 уже всё преимущество мамлюка теряется, что уж говорить при более плотных пехотных построениях да ещё и с пикой.
Большинство битв прошлого — это движение тактических единиц МЕНЬШЕ 100 человек, отличный пример — Грюнвальд 1410: полки и хоругви от 70 до 200 человек каждое…
Какие там плотные построения — ибо сбившиеся в плотное построение чаще всего были а) уязвимы для стрелков, б) безобидны в атаке тех же стрелков. Надо быть совсем идиотом вроде бургундских рыцарей что бы переть самодуром на швейцарские баталии… А как только научились грамотно маневрировать войсками (итальянские войны) швейцарские баталии — вырезались иногда до последнего человечка (ибо швейцары пленных не брали, да и их особо не стремились брать в плен).
В этой части собраны ответы Фёдора Лисицына (aka fvl1_01), касающиеся истории Второй мировой войны. Составлено по материалам сайтов fvl1-01.livejournal.com, oper.ru, exler.ru и др.
Во второй части собраны ответы Фёдора Лисицына (aka fvl1_01) на вопросы, касающиеся истории России с древнейших времён до современности.Составлено по материалам сайтов fvl1-01.livejournal.com, oper.ru, exler.ru и др.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 1997 г.
В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.