Вопрос времени - [30]

Тревога в его голосе удивила Петтерсона. Он быстро глянул на Кохана.

– В чем дело? Что ты имеешь в виду?

– Ты что, собираешь на меня компромат? – требовательно спросил Кохан, указывая на стол.

Петтерсон глянул в том направлении, куда указывал толстый короткий палец, и увидел непонятную штуку, которую передала ему Шейла.

– Компромат? – Петтерсон ничего не понимал. Но когда Кохан взял микрофончик, его вдруг прошиб холодный пот.

– Вот именно, – сказал Кохан. – Для чего это тебе?

– Не понимаю! Совершенно не понимаю, о чем ты говоришь!

– Так зачем эта штука лежит на твоем столе? – Кохан помахал микрофоном перед носом Петтерсона.

– Я не знаю, что это такое... Я... я нашел это на улице... и принес в банк.

Маленькие черные глазки Кохана подозрительно заблестели.

– Что-то я не слышал, чтобы подобные штуки валялись на улицах!

Краснея от своей лжи, Петтерсон сказал:

– Моя мать была очень суеверной женщиной. Она говорила, что нельзя проходить мимо пуговиц, лежащих на земле. Она это часто повторяла, когда я был ребенком. А ведь это наверняка пуговица.

– И ты утверждаешь, что действительно нашел эту игрушку на улице?

– Ну, я же сказал тебе! Но я не понимаю, к чему твои вопросы, Берни?

Напряженное выражение исчезло с лица Берни, и он хлопнул себя по жирным ляжкам.

– Друг, ты, разумеется, разбираешься в финансовых операциях и женщинах, но в других вещах совершеннейший профан! Тебя так легко обвести вокруг пальца! Так ты действительно не знаешь, что это такое?

Подозрение начало закрадываться в душу Петтерсона, и он лишь усилием воли подавил панику.

– Разумеется, нет!

– Это очень высокочувствительный микрофон, применяемый для подслушивания разговоров. Он присасывается к любой гладкой поверхности и передает на записывающий магнитофон все разговоры в помещении. Кстати, магнитофон может находиться на расстоянии до полумили. Никаких проводов – это радиомикрофон. Одно из дьявольских порождений нашей индустрии. Я часто встречался с такими игрушками. Я всегда тщательно осматриваю свой кабинет. Пойми, это Большое Ухо. Неужели ты никогда не сталкивался с подобными игрушками?

Петтерсон почувствовал, как у него сильно заколотилось сердце.

– Нет.

– Что ж, теперь ты это увидел. Убери это. Хотя в нашем разговоре нет никаких секретов, знай, что каждое слово из того, что мы здесь говорили, может быть записано на магнитофон.

Потрясенный, Петтерсон настолько побледнел, меняясь в лице, что Кохан почел за лучшее оставить его одного.

– Хорошо, Крис, до пятницы.

– Да.

Кохан остановился у двери.

– Матерей, конечно, нужно слушаться, но я бы на твоем месте оставлял подобные пуговицы там, где они валяются.

Он вышел, закрыв за собой дверь.

Глава 5

Петтерсон был вынужден напрячь всю свою силу воли, чтобы сосредоточиться на работе. Он то и дело мысленно возвращался к микрофону, но его постоянно отвлекали телефонные звонки. Затем вошла Вера с документами, которые нуждались в его подписи, затем появилась миссис Лампсон и завела нудный разговор об акциях. Но в конце концов наступило время ленча, и Петтерсон поспешно покинул банк.

На своей машине он поехал в дальний конец Морского бульвара, где был маленький ресторанчик. Это заведение было битком набито в вечернее время, но днем там было мало посетителей. Заняв столик в углу, он заказал виски, говядину и сандвичи. Кроме него, в ресторане было только пять посетителей, и они сидели достаточно далеко от его столика.

Чем дольше он думал о микрофоне, тем явственнее ощущал, что его обдувает сибирский ветер. Он понимал, что выставил себя последним дураком перед Шейлой. В настоящий момент еще ничего не ясно, но эта женщина уже разыграла гамбит.

Петтерсона нельзя было назвать дураком. Он понимал, что весь разговор с Шейлой в мотеле записан на магнитофон. Она и микрофон отдала лишь затем, чтобы он знал об этом. Но для чего это было сделано? Что за этим стоит? Что они у него потребуют?

Виски помогло несколько успокоить расшалившиеся нервы. Он попытался вспомнить подробности разговора. Да, тут ей не откажешь в коварстве. Ловко она обвела его вокруг пальца. Он, можно сказать, поставил свою подпись на магнитофоне. «Я, Кристофер Петтерсон, думаю, что Шейла Олдхилл...» Вот бестия! Да еще этот разговор, касающийся миссис Морели-Джонсон.

Если магнитофонная запись попадет в руки старой леди, это будет означать конец его карьеры... и не только в отношениях с ней, но и конец карьеры как банковского служащего. Она ведь является важнейшим клиентом банка. Ни одна женщина не переварит просто так всех тех слов, что он наговорил в спальне мотеля. Она обязательно захочет отомстить, потребовав его крови.

Они начнут игру, скорее всего, с того, что предложат выкупить запись. Но где гарантия того, что уже не сделана копия с пленки?

Он допил виски, так и не притронувшись к сандвичу.

Но, с другой стороны, Шейла не может не знать, что он не богат. И даже если миссис Морели-Джонсон оставила ему сто тысяч в год ренты, то эти деньги он сможет получить лишь после ее смерти. Но когда старая леди умрет, Шейла уже не сможет шантажировать его этой лентой. Следовательно, за всем этим кроется что-то другое... Теперь Петтерсон был уверен, что старая леди не говорила с Шейлой о завещании. Но откуда тогда Шейла знает завещание? Неужели умудрилась прочесть, когда старой леди не было в пентхаузе? Маловероятно. Что они потребуют от него?