Вопрос традиции - [2]

Президент и сопровождавшие его высокие чины вошли в кают-компанию и нерешительно остановились. Они в замешательстве топтались на пороге, недоуменно глядя на ожидавший их роскошно сервированный стол.

Не обращая внимания на смущения гостей, капитан лично усадил каждого на предназначенное для него место, а сам расположился во главе стола. Офицеры расселись на свободные места.

Капитан встал и поднял бокал с вином.

— За дружбу между нашими народами! — провозгласил он тост.

— Виват! — подхватили офицеры.

Однако ответной реакции не последовало. Президент Ки-Ру удивленно смотрел на капитана и офицеров, уже успевших поднести ко рту свои бокалы.

— Простите меня, — осторожно произнес Ки-Ру изменившимся голосом. — Наверное я вас неправильно понял. Неужели вы собираетесь это пить?

— Разумеется, — с радостным смехом сообщил со своего места жизнерадостный молодой человек в чине младшего лейтенанта. — А потом и закусить. Поверьте, наш повар изумительно готовит. А к вашему приезду он расстарался вовсю.

Звали лейтенанта Михаил Бутятин, и его имя еще не раз встретится нам в этой истории. Улыбаясь во весь рот, Миша отсалютовал рюмкой сидевшему напротив президенту и, по-гусарски, лихо опрокинул содержимое в рот.

Президент и его окружение издали непроизвольный вздох. Они как завороженные следили за действиями землянина, впав в коматозное состояние, и замерли не в силах пошевелиться.

Все насторожились. Лишь Мишка Бутятин, простецкая душа, не замечал ничего, кроме классной выпивки и обильной закуски. Он невозмутимо вернул на место пустую рюмку и с аппетитом принялся наворачивать лежавшую перед ним отбивную.

Внезапно президент пришел в себя. Оцепенение, с которым он наблюдал за происходящим, слетело с него. Вместо интеллигентного, улыбающегося, и во всех отношениях приятного гостя, перед землянами предстал трясущийся от ярости инопланетянин. Ничего дружеского в его взгляде не осталось.

Срывающимся от гнева голосом он проревел что-то на своем языке. Электронный переводчик лишь жалобно пискнул, не решившись дословно перевести заковыристые ругательства, посыпавшиеся из уст высокого гостя.

Президент резко поднялся из-за стола. Ногой, не глядя, отбросил к стене упавший стул. В нескольких словах Ки-Ру объявил, что его визит окончен, и он требует незамедлительно проводить его к причальному шлюзу.

До самого шлюза, куда делегация гостей отправилась едва ли не бегом, президент молчал. И только заняв место в президентском шатле, он процедил сквозь зубы:

— Подобное оскорбление можно смыть только кровью. Поскольку оно было нанесено мне во время официального визита, то считаю это оскорблением всему нашему народу. В течении следующих суток я сообщу вам свое решение. А пока ваш корабль арестован. Вы должны оставаться на орбите планеты и не предпринимать никаких маневров до моих дальнейших распоряжений.

Люк захлопнулся, президентский челнок с максимальным ускорением отошел от Поиска, и отправился вниз, на планету. Капитан с офицерами озадаченно смотрели ему вслед.

Через пару часов с планеты поднялись восемь военных крейсеров и заняли позиции на расстоянии прямой видимости от Поиска. Каждый из крейсеров по огневой мощи превосходил солидно вооруженный Поиск в несколько раз. Радары показали, что на более низкой орбите находится еще два десятка боевых кораблей. На вызовы капитана президент не отвечал. Другие официальные лица также хранили молчание.

Капитан заперся в своей каюте и принялся расхаживать по ней взад и вперед. Каждый раз останавливаясь перед стеной, он с трудом подавлял в себе желание начать биться об нее головой.

Перспектива третьей галактической войны с каждой минутой становилась все более реальной. Но раздражало капитана прежде всего то, что он развязал войну так и не узнав ни причины, ни повода к оскорблению. Одно дело, когда ведешь в бой солдат с криком «вперед ребята, эти мерзавцы хотели отобрать у нас колонию на Альдебаране!». И совсем другое, когда на вопрос, а из-за чего в общем-то воюем, ему останется лишь недоуменно развести руками.

Капитан подошел к интеркому и вызвал радиорубку. Выяснилось, что хотя все официальные линии связи с планетой заблокированы, осталась действовать служебная линия лингвистической службы. После того, как специалисты разобрались со структурами языков, и запрограммировали электронные переводчики, ею практически не пользовались. И, видимо, про нее забыли, когда отключали связь с кораблем.

Джеймс Хиггинс удовлетворенно кивнул. Он вызвал лингвиста и попросил связаться со своими коллегами на планете. Именно попросил, а не приказал — капитан Хиггинс знал, как следует обращаться с подчиненными в критической ситуации.

— Ты сейчас единственный, кто может нас спасти, — сказал ему капитан. — Вызови кого-нибудь из своих коллег там, внизу. Подчеркни, что это чисто технический разговор. Попроси консультацию по какому-нибудь пустяковому вопросу. А потом ненавязчиво попробуй завязать дружескую беседу и выясни, на что именно обиделись эти идиоты.

К концу вторых суток совершенно изможденный лингвист ворвался в каюту капитана с радостным воплем «я все выяснил!». Капитан предложил лингвисту сесть и подробно все рассказать. Но тот, перевозбужденный двухдневным бодрствованием на одном кофе и стимуляторах, продолжал стоять, не замечая предложенного ему кресла.