Он рассказал и я пнул себя за то, что не подумал об этом первым. На следующий день я объяснил мое решение Ванденбургу и Краснину.
«Мы остаемся и сделаем здесь уборку,» сказал я. «Это просто здравый смысл. Годдард больше нашего судна и может взять дополнительно четверых, а мы только двоих, да и то будет тесно. Если вы стартуете первым, Ван, меньше людей зачахнут из-за того, что останутся дольше необходимого.»
«Это очень великодушно с вашей стороны,» отвечал Ванденбург. «Не хочу скрывать, что мы будем счастливы отправиться домой. И это логично, я признаю, теперь, когда Циолковский не действует. Однако, это кажется большой жертвой для вашей группы и мне не хочется иметь перед вами преимущество.»
Я энергично махнул рукой.
«Не думайте об этом,» ответил я. «Вы, парни, еще не успеете схватить всю славу, как мы вернемся и возьмем свою часть. Кроме того, мы посмотрим отсюда на ваше возвращение на Землю.»
Краснин смотрел на меня с задумчивым выражением и я почувствовал, что мне трудно ответить на его пристальный взгляд.
«Ненавижу быть циником,» сказал он, «но знаю, что возникают маленькие подозрения, когда кто-то дает большую фору без хороших причин. И откровенно, я не думаю, что причин, о которых вы говорили, достаточно. У вас должно быть что-то еще в вашем рукаве, не так ли?»
«О, ну хорошо,» сказал я. «Я надеялся на ваше доверие, но вижу, нет пользы пытаться убедить кого-нибудь в чистоте моих мотивов. У меня есть причина, и вы тоже можете узнать ее. Но пожалуйста, не говорите о ней всем вокруг; мне не хочется у людей на Земле разрушать иллюзии. Они все еще думают о нас как о благородных и героических искателях знаний; давайте так все и оставим ради всех нас.»
Затем я вытащил календарь и объяснил Ванденбургу и Краснину то, что уже объяснил мне Уильямс. Они слушали сначала со скептицизмом, затем с сочувствием.
«Я и не знал, что это так плохо,» сказал наконец Ванденбург.
«Американцам этого не понять,» сказал я грустно. «Во всяком случае, этот способ существует уже полстолетия и ничего лучшего нет. Так вы согласны с моим предложением?»
«Конечно. Это нам подходит. Пока готовится следующая экспедиция, Луна ваша.»
Я вспомнил эту фразу две недели спустя, когда наблюдал за Годдардом, рвущимся в небо к далекой, манящей Земле. Стало одиноко теперь, когда американцы и все русские, кроме двух, улетели. Мы завидовали им и приему, который они получили, и с ревностью смотрели по ТВ их триумфальное шествие по Москве и Нью-Йорку. Затем мы вернулись к работе и нашему времяпрепровождению на досуге. Когда мы чувствовали депрессию, мы производили небольшое суммирование на кусочке бумаги и немедленно восстанавливали свою бодрость.
Красные пометки ставились в календаре, когда заканчивался короткий земной день - день, который имел мало связи с медленным циклом лунного времени. Наконец, мы были готовы; все приборы собраны, все пробы и образцы надежно размещены на корабле. Двигатели вернулись к жизни, дав нам на мгновение ощущение веса, который мы почувствуем, вернувшись на Землю. Под нами расстилался ковер лунного ландшафта, который мы узнали так хорошо, что почувствовали мягкое сожаление; через считанные секунды уже нельзя было увидеть ни одного признака строений и инструментов, которые нами так трудолюбиво воздвигались и которые будут использованы будущими исследователями.
Путешествие домой началось. Мы возвращались на Землю в дискомфорте, но без происшествий, около Космической Станции Три присоединились к уже полуразобранному Годдарду и были быстро доставлены вниз, в мир, который покинули семь месяцев назад.
Семь месяцев: это, как указал Уильямс, была очень важная цифра. Мы пробыли на Луне больше половины финансового года - и для всех нас это был самый доходный год за всю нашу жизнь.
Рано или поздно, я полагаю, эта межпланетная лазейка будет заткнута; департамент внутренних налогов все еще находится в арьергарде борьбы с такими действиями, и мы аккуратно защищены Секцией 57, параграф 8 Главы о доходных действиях 1972 г. Мы написали свои книги и статьи на Луне - и до тех пор, пока лунное правительство не введет взимание подоходного налога, мы будем класть в карман каждый пенни.
А если правила, в конце концов, обернутся против нас - ладно, ведь есть еще Марс….
