Наконец, он поднял голову, наслаждаясь ситуацией.
— Думаю, минута истекла.
И тут он застыл: туман был розовым.
— Как долго..?
— Тридцать секунд, — сказала она. – Ты не уложился в минуту. Теперь ты мой.
Он попробовал отступить… и обнаружил, что за это время изменился не только цвет, но его аркан лишился своей эффективности. Отвлекая его внимание, Верена успела пленить его руки и обхватила ногами бедра. Он боролся, но вырваться не мог. В этой обстановке его сила ничем не отличалась от ее. Девушка удерживала его, пока не прошли следующие тридцать секунд, которые объединили их в розовом тумане.
Верена обманула его, пока он пытался ее мучить. И победила.
— Проклятье, — сказал Каин.
— Приди ко мне, Эребус, — сказала она, когда вновь обрела могущество, свойственное ей за пределами сновидения. Она приняла его в себя, словно еще частицу собственного тела. Теперь она стала Ночью и Мраком.
Затем Нокс дала рождение ребенку, в которого превратился Эребус, потому что человеческие ограничения в сроках на инкарнации не распространялись. Нокс породила Воплощение Сновидений. Она достигла конечной стадии своей миссии.
Сновидение рассеялось. Нокс вернулась в свою комнату с ребенком на руках. Пораженная Джоли ждала ее там.
— Скажи им, что я победила, — сказала она. – Все мы победили.
Уже знакомый Джоли зал богато украсили для праздника. Верена была облачена в полупрозрачное вечернее платье, распущенные волосы почти плыли по воздуху. Она выглядела ошеломительно чарующей.
Джоли тоже была в платье и смотрелась великолепно. Возможно, даже чуть лучше, чем в жизни.
— Где мы?
— Внутри Эребуса, — сказала Верена.
— Но ты ведь его поглотила.
— Поглотила и исторгла его субстанцию в качестве Воплощения Сновидений. Затем я заперла его в области между реальностью смертных и царством теней. Он превратился в место под названием Эребус.
— А разве это не опасно? Что если он запрет нас здесь?
— Он не может. Я лишила его подобной силы. Но это вряд ли имеет значение; здесь будет просто место для общего отдыха. Не физическое. Мне понадобилась обстановка для особенного праздника, куда мог бы явиться кто угодно.
— Для праздника?
— Чтобы отпраздновать спасение моей временной линии… и всех остальных. Это заняло много времени, как ты знаешь, а иногда было просто тяжелой работой.
Джоли оглядела зал.
— Какой богато обставленный сон! Но где он находится? В которой из временных линий?
— Ни в одной, потому что некоторые гости прибудут из первой, некоторые – из второй. Большинство не имеет права пересечь границу, но на сон это ограничение не действует.
— Гости?
— Они скоро прибудут. Большинство из ВВ1, как ты. Но я из ВВ2, и некоторые другие тоже. Проблем не возникнет.
— Нет проблем, — неуверенно согласилась Джоли.
Первым появился красивый молодой человек. Он напомнил Джоли сэра Гавейна.
— Спасибо, Джоли.
— Познакомься с Гэвом Вторым, он уже вырос, — сказала Верена. – И создал этот сон, конечно же.
Заиграла музыка.
— Почтишь ли ты меня первым танцем, Бабушка?
— Даже не сомневайся.
Танец этой невероятно красивой пары был превосходным. Мать и сын, внук, правнук и так далее, сквозь века, наконец, воссоединились, он исцелился и обрел вечную жизнь в качестве Воплощения.
Появился еще один мужчина.
— Позволено ли мне увести вашу даму?
— Разумеется, Морли, — и, когда Верена обняла его, Джоли увидела, что это было правой. Ее первый возлюбленный вернулся. Еще одно преимущество сновидения: преград в виде жизни и смерти здесь не существовало. Морли провел некоторое время в Чистилище, но затем, в конце концов, отправился в Рай, и, естественно, ради такого случая его душу выпустили.
— Я всегда знал, что ты выполняешь обещания, — сказал ей Морли. – А теперь ты спасла и центральный ствол Древа Жизни.
Гэв Второй приглашающе склонился перед Джоли. Они закружились в танце; партнер из него вышел великолепный. Джоли улыбнулась.
— Я видела тебя младенцем, — сказала она. – Больше, чем один раз.
— Я венчаю цепочку из младенцев на протяжение пятнадцати столетий, — согласился он. – Бабушка, благослови ее Господь, не сдавалась, пока не восстановила меня полностью.
— Да, она любит тебя.
Танец закончился, и они отправились куда-нибудь присесть.
— У мамы внушительный список гостей, — заметил он. Матерью он называл Орлин, Воплощение Добра, которая тоже отчаянно сражалась за его жизнь, как и в свое время — Верена. Потом они объединили усилия, чтобы достичь положительного результата.
Возникла прелестная молодая женщина.
— Молли! – воскликнула Верена и поспешила к старой подруге, чтобы заключить в объятия.
— Поздравляю, тебе удалось спасти линию времени. Замечательный праздник.
— Ты не будешь возражать, если я приглашу Моргану ле Фэй?
Молли помедлила.
— Мне так и не удалось ей отомстить.
— Я приглашу не для этой цели, а в качестве человека, который значительно повлиял на мою жизнь, как и всех остальных гостей.
Молли пожала плечами.
— Это твой праздник.
Появилась Моргана ле Фэй, одетая соответственно случаю.
— Спасибо, дорогая, — сказала она в сторону Молли.
— Ты наложила на меня проклятье! Еще до рождения.
— А тебе никогда не доводилось проклинать невинных? – поинтересовалась ле Фэй. – Люди, к которым ты обращалась на улицах Кильваро, были обречены на скорую гибель.
