Воображаемый друг - [17]

Д-р Карен Шелтон: Но ты ведь знал, что за тобой приедет мама. Так почему же ты ушел из школы?

Кристофер: Не помню.

Д-р Карен Шелтон: Постарайся вспомнить.

Кристофер: Что-то голова разболелась.

На исходе шестого дня шериф уже не сомневался, что ребенка силой затащили в проезжавшую машину. Разумеется, поиски не прекращались, но в отсутствие новых фактов, зацепок и подозреваемых следствие грозило зайти в тупик. И меньше всего ему хотелось приносить плохие вести хорошей женщине.

В общем, когда стало известно, что Мэри Кэтрин МакНил нашла Кристофера к северу от Леса Миссии, в полицейском управлении не могли в это поверить. Как, скажите на милость, семилетний мальчонка, никем не замеченный, умудрился проделать путь от начальной школы до противоположного конца огромного лесного массива? Шериф, горожанин до мозга костей, даже не мог вообразить протяженности этой территории в пять квадратных километров, но умом понимал, что в сравнении с такой площадью торговый центр «Саут Хиллз Виллидж» выглядит как фургон по продаже хот-догов. Местные поговаривали, что этот лес даст сто очков вперед Центральному парку в Нью-Йорке (если Центральный парк и вправду так огромен). Уму непостижимо. Но чего только не бывает.

Чудеса, да и только.

Когда шериф примчался в больницу, чтобы взять показания у мальчика, в приемном покое сидела Мэри Кэтрин МакНил с родителями. Девушка рыдала:

– Папа, клянусь Богом, я ехала домой вовремя и вдруг увидела малыша. Иначе я ни за что не явилась бы за полночь! Не отбирай у меня права! Умоляю!

Шерифа после смерти матери воспитывала тетка – такая же суровая, как эти родители, да еще повернутая на Библии. Посочувствовав девушке, он заготовил для этого семейства широкую улыбку и крепко пожал всем руки.

– Мистер и миссис МакНил, я шериф Томсон. Могу себе представить, как вы гордитесь своей дочерью.

Затем он сверился с папкой-планшетом и постарался, чтобы следующие фразы прозвучали как можно более официально:

– По моим сведениям, звонок от Мэри Кэтрин поступил в участок за пять минут до полуночи. Это большая удача. Я как раз готовился смениться с дежурства. Теперь, если вам когда-нибудь выпишут штраф за парковку, тут же приносите квитанцию мне, и я собственноручно ее порву. Ваша дочь совершила героический поступок. Город у вас в долгу.

Шериф сам не знал, что растопило лед. То ли папка с документами. То ли рукопожатие. А может, освобождение от штрафа за парковку – кому охота выбрасывать на ветер тридцать пять баксов? Так или иначе, что-то из этого сработало. Мать просияла гордостью, а отец похлопал дочь по плечу, как будто перед ним стоял сын, о котором он только мечтал. Однако у Мэри Кэтрин даже не вырвалось вздоха облегчения, она как-то съежилась, и шериф сразу понял: девчонка соврала, что ехала домой вовремя. Но она спасла ребенка, а стало быть, заслуживала некоторого поощрения.

– Спасибо тебе, Мэри Кэтрин, – обратился он к ней и добавил, чтобы слегка приободрить: – Бог свидетель: ты совершила воистину доброе дело.

Отойдя от МакНилов, шериф направился в холл – проверить, как там Кристофер и его мать. Едва он увидел, как она обнимает спящего мальчика, ему в голову пришла странная мысль. За долю секунды, до того, как в нем заговорил полицейский, он подумал, что никогда не видел, чтобы один человек любил другого так сильно, как эта женщина любит своего сына. Ему трудно было представить, чтобы на долю провинившегося ребенка доставались такие вот теплые объятия, а не постоянные теткины выволочки: за что, дескать, ей это сущее наказание. Интересно, каково это – когда тебя любят. Хотя бы немножко. Когда тебя любит она.

Д-р Карен Шелтон: С какой целью ты пошел в лес, Кристофер?

Кристофер: Не знаю.

Д-р Карен Шелтон: За эти шесть дней тебе запомнилось хоть какое-нибудь событие?

Кристофер: Не-а.

Ступив под полог лесной чащи, шериф направился к поляне. Вековые деревья заслоняли солнечный свет. Несмотря на ранний час, пришлось достать фонарик. Под ногой треснула сухая ветка, словно вилочковая кость запеченной индейки, на какой в День благодарения мама учила его загадывать желания. Упокой, Господь, ее душу.

хрусть.

Резко развернувшись, он увидел, что за ним с расстояния наблюдает олень. На мгновение шериф замер. И стал приглядываться к этому пытливому мирному животному. Потом сделал шаг в его сторону, и олень сорвался с места, чтобы исчезнуть. Шериф с улыбкой продолжил путь.

Наконец он дошел до поляны.

В небе сияло восхитительное осеннее солнце. Шериф медленно кружил по этой лесной прогалине, ища хоть какие-нибудь подтверждения словам Кристофера. Но так и не увидел ни редких сломанных веток, ничего. И никаких следов, кроме отпечатков обуви самого Кристофера.

Шериф поддевал ногой землю.

Высматривал потайные лазы.

Искал секретные ходы в штольню.

По нулям.

Только одиноко стоящее дерево и куча вопросов.

Д-р Карен Шелтон: Извини, что пристаю с расспросами, когда у тебя болит голова. Остался последний вопрос – и мы закончим. Договорились?

Кристофер: Договорились.

Д-р Карен Шелтон: Если ты даже не разглядел его лица… Почему ты решил, что этот человек – славный?