Воображаемые жизни - [19]
Катерина бродила перед лавками перчаточницы и шляпочницы и много раз подолгу с завистью смотрела на цветущее лицо колбасницы, смеявшейся среди свиных туш. Потом она возвращалась в бани, которые хозяйка освещала в сумерки сальными свечами; они горели красноватым светом и грузно таяли за закоптелыми стеклами.
Наконец, Катерине надоело жить взаперти в четырех стенах. Она сбежала на большие дороги.
С тех пор она не была больше ни парижанкой, ни кружевницей; она стала одной из тех, что бродят в окрестностях французских городов, сидят на могильных камнях и доставляют удовольствие прохожим. У этих женщин нет другого имени, кроме того, что дается им, глядя по внешности, и Катерина получила прозвище «Морда». Блуждая по полям, она караулила вечерами на закраинах дорог, и ее набеленное лицо мелькало вдоль плетней между тутовыми деревьями. «Морда» привыкла терпеть по ночам страх среди мертвых, когда ноги дрожат, задевая могилы.
Не было у ней ни тестонов, ни серебряных, ни золотых экю. Она жила в бедности, хлебом, сыром и кружкой воды. И любовники ее были такие же жалкие; они издали зазывали ее: «Морда, Морда!» и она любила их.
Больше всего тосковала она, слушая колокола церквей и часовен: «Морде» вспоминались июньские ночи, когда она сидела на скамейке церковного портика. В то время она завидовала нарядам благородных девиц; теперь для нее не существовало ни простой шапочки, ни дворянской шляпы. С непокрытой головой она дожидалась заработка, опершись на жесткую плиту. Ночью, на кладбище, среди жирной грязи, куда уходили ноги, она грустила о красноватом свете сальных свеч в банях и о зеленом камыше в ее квадратной комнате.
Однажды ночью какой-то гуляка, выдававший себя за военного, перерезал «Морде» горло, чтобы взять ее пояс.
Но там он не нашел кошелька.
АЛЕН МИЛЫЙ
Солдат
С двенадцати лет он служил у короля Карла VII в стрелках, быв похищен военными людьми в равнинной стране Нормандии. Вот как случилось это похищение. Когда жгли житницы, сдирали у крестьян кожу с ног походными ножами и валили девушек на кровати из рваных конских попон, маленький Ален забился в старую винную бочку с выбитым дном у входа в давильню. Солдаты опрокинули бочку и нашли мальчугана. Его забрали, как он был, в рубашке и в коротком зипунчике. Капитан велел дать ему кожаную куртку и старую шапку, уцелевшую чуть не от битвы при Сен-Жаке. Перин Годен его выучил стрелять из лука и метко попадать в белый круг на мишени.
Он переходил из Бордо в Ангулем, из Пуату в Бурж; он видел Сен-Пурсен, где находился король, был в пределах Лотарингии, доходил до Туля, потом воротился в Пикардию, вступил во Фландрию, миновал Сен-Кентен, повернул в Нормандию и, таким образом, к двадцати трем годам обошел со своим отрядом всю Францию; он познакомился с англичанином Джоном по прозвищу «Толстая курица», который приучал его клясться «Годдем»[7], с Шикерелло из Ломбардии, от которого узнал, как лечить Антонов огонь, и с молодою Идрой из Лана, научившей его расстегиваться, где нужно.
В Понто-де-Мер его товарищ Бернар Англад убедил его бросить королевскую службу, уверив, что они оба проживут превосходно, надувая простаков поддельными костями, так называемыми «гурдами». Они так и сделали, не снимая, однако, формы.
Игра в карты шла на опушке леса, у стен кладбища, на украденном барабане. Один негодный консисторский служитель, Петр Ампоньяр, заставил показать ему все тонкости игры, а после сказал, что им не миновать ареста; тогда им следует упорно клясться, что они клирики, чтоб избежать людей короля и добиться над собой церковного суда; для этого нужно заранее остричь себе наголо темя и быстро сбросить в случае надобности вырезные воротники и цветные нарукавники. Он сам простриг им тонзуру освященными ножницами и заставил пробормотать семь Псалмов и стих «Dominus pars»[8]. Потом они разошлись, каждый в свою сторону: Бернар с Бьетрикс, органисткой, а Ален с Лоренеттой, продавщицей свеч.
Лоренетте хотелось платья из зеленого сукна; Ален наметил таверну «Белого коня» в Лизье, где он выпил кружку вина. Ночью, вернувшись в сад, он пробил в стене своим дротом отверстие и проник в залу, где нашел семь оловянных чаш, красную шапочку и золотое кольцо. Жакэ Большой, лоскутник из Лизье, охотно обменял их на платье, какого желала Лоренетта.
В Байё Лоренетта жила в маленьком крашеном домике, где, как говорили, были женские бани, но хозяйка этих бань только расхохоталась, когда Ален хотел взять ее назад. Она проводила его до дверей со свечою в одной руке и здоровым камнем в другой, спрашивая, не хочет ли он, чтобы она натерла ему рыло и сделала из него вафлю. Опрокинув свечу, Ален убежал, сорвав с пальца у этой почтенной женщины кольцо, показавшееся ему ценным. Но оно было из золоченой меди, с большим поддельным розовым камнем.
После Ален стал бродяжничать и встретил в Мобюссоне, в гостинице «Попугая», Карандаса, своего товарища по оружию, евшего рубцы вместе с другим человеком, которого звали Жаном Малым. Карандас имел при себе копье, а у Жана Малого был на поясе затянутый шнуром кошель. Пряжка на поясе была тонкого серебра.
