Волжский рубеж - [12]
Судьба распорядилась именно так. Штурм был отложен, и это дало спасительную фору русскому городу-крепости Севастополю. Еще через несколько дней маршал Сент-Арно умер, и его место занял малоинициативный бригадный генерал Канробер, походивший своими полководческими достоинствами на лорда Раглана. Это был еще один спасительный козырь для русской армии в Крыму.
А 5 октября со страшной бомбардировки начался штурм Севастополя. Но город уже был укреплен и не желал сдаваться. Корнилов, Нахимов, Истомин и другие генералы в этот день ходили под пулями, весь день оставаясь на батареях. Ядра летали над их головами, их мундиры заливала кровь артиллерийской прислуги. Еще накануне адмирал Корнилов передал через адъютанта свои часы сыну, который оставался в Николаеве, сказав: «Не хочу, чтобы попортили». На Малаховом кургане, в полдень, его смертельно ранило в живот ядром. Когда вскоре адмиралу донесли, что английские и французские осадные батареи сбиты и штурм провалился, он прошептал: «Ура, ура!», – и тотчас же скончался.
Именно так, с Альмы и штурма Севастополя, и начиналась уже Крымская кампания 1854 года. Высадка англо-французских войск у Евпатории заставила русских пересмотреть всю диспозицию их войск. Теперь взгляды Европы и России должны были устремиться на Крым. Именно туда, на землю древней Киммерии, с Балкан в октябре месяце и был направлен главнокомандующим южной армией Михаилом Горчаковым в помощь Меншикову корпус генерала Данненберга. Он состоял из двух дивизий под командованием генералов Соймонова и Павлова, в одной из которых, в Охотском полку, служил Петр Алабин…
7
Путь из Дунайских княжеств на юг России был не самый близкий: впереди Одесса, Николаев, Херсон, Перекоп. Корпус Данненберга выступил в поход 3 октября, за два месяца до провалившегося штурма Севастополя, и никто толком еще не знал в армии, как сложилась судьба черноморского города-порта.
Тридцать тысяч человек, с артиллерией и обозом, двигались скорым походным маршем: немного сна в гигантском палаточном лагере под открытым небом, хлеб да перловая каша – и снова в путь. Шли по теплой Бессарабии, по ее пыльным бескрайним дорогам, под пронзительно синим небом октября…
Командир роты Алексей Черенков поглядел на двух своих офицеров: штабс-капитана Петра Алабина и поручика Павла Гриднева. Они ехали верхом, не спеша; рядом шумно и бойко топала их рота. Тучная серая масса людей сзади, такая же перед глазами. Погляди шире – полк, а там и целая бригада. А поднимись соколом – вот она и вся армия ползет гигантской серой гусеницей прямехонько в Крым. А прислушайся – гул, как от пчелиного роя. До боев далеко, впереди дорога! И дальняя – в сотни верст! А в дороге престало петь: строевые и задорные. Это что командир прикажет!
– Вы, Алабин, я слышал, Венгерскую кампанию одолели? – спросил Черенков.
– Так точно, Алексей Михалыч, – кивнул тот. – За революционерами охотился.
– И как, удовольствие получили?
Алабин переглянулся со своим товарищем Гридневым. Его он знал дольше Черенкова. Тот улыбнулся.
– Нет, Алексей Михалыч, не получил, – покачал головой Алабин. – Венгры были достойны свободы, а мы туда пришли пороть их по-русски, по-помещичьи. Малое удовольствие, скажу я вам. И в глаза я их насмотрелся: ненависти там было к русским, ой, как много!
– Ясно, – кивнул Черенков. – Я в те годы на Кавказе был. За абреками гонялся, мать их растак. Мы за ними, они за нами. Так что мне повезло, слава богу. Неохота европейцев-то мучить!
– Это верно, Алексей Михалыч. А пришлось нам, к великому несчастью, много чего натворить. Вот и думай, как Бог распорядится после того нами…
– Бог милостив, глядишь, и простит, – вставил его товарищ Павел Гриднев. – Вот побьем турков, Он и смилуется!
Теперь они могли так разговаривать – и об австрийцах, и о Венгрии. Шутить на подобные темы. Но только теперь. Нынче австрийцы превратились из сердечных друзей в коварных недругов. И русская корона не удивилась, если бы вдруг, за спиной русской армии, и без того подготовленной не лучшим образом, оказалось бы австро-венгерское войско. Но семь лет назад все было иначе! Австрийской империей столетиями правили Габсбурги. Основу нации составляли немцы, но их было не более четверти в империи. Помимо самой Австрии Габсбургам также принадлежали Богемия и Венгрия, Хорватия и Трансильвания, Галиция и частично Италия. И повсюду шла германизация народов «второго сорта», ущемлялись их национальные права. И вот Венгрия созрела для того, чтобы выйти из-под австрийской власти, создала повстанческую армию, которую возглавили венгерские дворяне-патриоты. Тут австрийский император Франц-Иосиф, затрепетавший перед перспективой развала своего большого наследства, и обратился к русскому императору Николаю Первому за помощью. А Николай, как известно, ненавидел все революции, какие бы они ни были: буржуазные, санкюлотские или национально-освободительные, по-венгерски. Одно слово «революция» уже оскорбляло слух нетерпимого и грозного императора! И он послал на территорию Венгрии двухсоттысячный корпус своего фаворита и учителя, героя Бородина генерала Паскевича.
Конец девятнадцатого века. Петербургский сыщик Петр Ильич Васильчиков, в силу обстоятельств поселившийся в провинции, получает приглашение от графа Кураева приехать к нему в усадьбу. Старый граф просит детектива раскрыть одно преступление и проследить за известным всему Поволжью человеком – купцом первой гильдии Дармидонтом Кабаниным. Никто не берется мериться с ним силами – чиновники подкуплены, запуганы простые люди. Крупные вельможи опасаются связываться с воротилой-нуворишем. Петру Ильичу предстоит пуститься в полное опасностей путешествие.
«Полет орлицы» является продолжением романа талантливого писателя Дмитрия Агалакова «Принцесса крови», посвященного жизни и подвигам Жанны д’Арк, дочери королевы Франции Изабеллы Баварской и герцога Людовика Орлеанского.Знаменитая победа под Орлеаном и ярчайший триумф французского оружия, заставившего говорить о Жанне Деве всю Европу. Тяжелейший плен, позорный для англичан суд и вынужденная инсценировка казни юной француженки в Руане. Но пятилетнее заключение в далеком савойском замке Монротье, о котором знали немногие, не стало завершением биографии великой воительницы.
Новый исторический роман Дмитрия Агалакова посвящен самой известной и блистательной королеве западноевропейского Средневековья — Алиеноре Аквитанской. Вся жизнь этой королевы — одно большое приключение. Благодаря пылкому нраву и двум замужествам она умудрилась дать наследников и французской, и английской короне. Ее сыном был легендарный король Англии Ричард Львиное Сердце, а правнуком — самый почитаемый король Франции, Людовик Святой.Роман охватывает ранний и самый яркий период жизни Алиеноры, когда она была женой короля Франции Людовика Седьмого.
Вторая половина XVI века. Маховик долгой и кровавой Ливонской войны медленно набирает обороты, втягивая в свою орбиту тысячи людских судеб. Не избежал ее и князь Григорий Засекин. Молодой воевода честно воевал и в Дерпте, и под Феллином, участвовал во взятии Полоцка, был лично знаком с князем-диссидентом Андреем Курбским и даже, по версии автора, помог ему скрыться от опричников. Счастливо избежав молота опричнины, Засекин был «брошен» царем на укрепление юго-восточных рубежей Руси – создание Волжской засечной черты, за что и получил прозвище «воеводы Дикого поля». .
Казаки были лучшими воинами всех эпох, в которых им выпадало жить. Наполеон говорил, что с казаками он бы завоевал весь мир. Казаки брали не только военным мастерством, но и звериной силой, выносливостью и ловкостью, а также заложенной в них самой природой стратегией боя. Жизнь на окраинах Московского государства, всегда находившегося в состоянии войны с грозными соседями, учила их побеждать. Они были истинными богами войны! Новый роман Дмитрия Агалакова посвящен четырем легендарным волжским казакам – Ермаку Тимофеевичу, Ивану Кольцо, Матвею Мещеряку и Богдану Барбоше.
Юля Пчелкина с группой студентов-археологов приезжает в пригород Семиярска на раскопки. Тут обнаружили древнее языческое святилище, в котором тысячу лет назад совершались человеческие жертвоприношения. Рядом, в середине затянутого туманом озера, есть остров, на котором всегда жили отшельницы — рыжеволосые ведьмы. В первый же день Юля подслушивает разговор аспирантов и своего профессора. Однажды ночью аспиранты увидели женщину с распущенными волосами — она подходила к их лагерю, но они спугнули ее. Профессор Турчанинов требует, чтобы аспиранты не распространяли дикие слухи среди молодежи.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.