Волшебство для короля - [27]

К удивлению Лайама, Маркейд промолчала. Она лишь поджала губы и устремила на мужа убийственный взгляд. «Тут что-то не так. Вероятно, это уже не первая попытка Маркейд раскрыть заговор против монарха». Он прокашлялся.

— Видите ли, сэр Анк, боюсь, в данном случае дело не ограничивается пустой болтовней. Мне самому бы хотелось, чтобы эта история оказалась не более чем чьей-то досужей выдумкой. Но она уже стоила жизни двоим замешанным в нее людям.

— Ага! Вот видишь? — вскричала Маркейд, и Ненний сдался.

— Ну, хорошо.

Он опустил голову, размышляя, потом посмотрел на Лайама и развел руками.

— Думаю, будет лучше, если вы расскажете все по порядку.

— Я служу квестором у Линдауэра Веспасиана, герцога Южного Тира, — без рисовки и в то же самое время достаточно веско пояснил Лайам, когда приходящий слуга был отправлен домой и собеседники устроились у камина. Точнее, устроились только мужчины, а Маркейд, чтобы иметь возможность расхаживать по гостиной, осталась стоять.

Лайам коротко обрисовал, как ему довелось получить свое звание, не преминув упомянуть, что поручения герцога он исполняет лишь изредка, а вообще-то живет в Саузварке, занимаясь торговлей. Это должно было убедить Ненния, что перед ним человек почтенный и положительный, не какой-нибудь сумасброд. Похоже, расчет его оправдался: рыцарь сел повольней и благодушно заметил, что слышал о Веспасиане много хорошего.

— Весьма благородный лорд, насколько я могу об этом судить. Он пользуется большим уважением, предан трону и мудр.

— И живет далеко, что тоже достоинство, — вставила Маркейд. — Продолжай, Ренфорд.

— Очень далеко, — кивнул Лайам и перешел к рассказу о событиях дня. Подробности его утренней беседы с ученым он решил опустить. «Это лишь напустит тумана. Однако все-таки странно, почему мэтр расспрашивал, где я был, что делал и не встречался ли с кем-то еще? Видно, он опасался, что за посылкой могут охотиться, и пытался проверить, не началась ли эта охота». Впрочем, все эти рассуждения Лайам оставил при себе, сказав только, что встретился по указанию Веспасиана с профессором Кейдом, а тот попросил его переправить посылку в Королевский распадок и вручить ее мэтру Берту. Остальное он описал так же коротко, не вдаваясь в подробности. Что человек, его встретивший, не походил на мэтра Берта, что завязалась драка, в результате которой настоящий мэтр Берт был убит, однако ему, Лайаму, удалось сбежать, чтобы через короткое время обнаружить, что и профессор Кейд тоже мертв. О причастности миротворцев к этим убийствам Лайам упомянул лишь вскользь. Сэр Анк и Маркейд вряд ли поверят в то, что до сих пор представляется невероятным даже ему самому.

— Они решили, что смерть Берта и Кейда — дело моих рук.

— Надо признаться, я совершенно не понимаю, при чем тут король, — недоверчиво пробормотал Ненний.

— Погоди-погоди, сейчас он до этого доберется, — поспешно сказала Маркейд, бросив на Лайама умоляющий взгляд.

— Оказалось, что вещь, находящаяся в посылке, классифицируется как собственность короля.

Лайам описал флакончик и коротко изложил все соображения Толлердига.

— Как это попало в руки герцога, я не знаю. Что внутри — сказать не могу.

— Ну, это ясно, — вмешалась Маркейд. — Там, безусловно, какое-то редкое и сильнодействующее лекарство! Герцог, узнав, что Никанор при смерти, проявил благородство и послал ему то, что берег для себя.

Ненний скептически поджал губы и хмыкнул. Лайам поспешно добавил:

— И опять же, на то, что дело касается интересов короны, указывает дом мэтра Берта. Судя по гербу, его владелец — преданный слуга короля.

— А ты мог бы найти его снова? — осведомилась Маркейд.

— Да, без труда, — сказал Лайам и назвал улицу. — На гербе шеврон и четыре дельфина, а выступ над дверью имеет форму волны.

В комнате воцарилось гробовое молчание. Смолкший Лайам опасливо поглядел на Маркейд. Та, обратившись в безмолвное изваяние, смотрела на мужа. Ненний, сморщившись, тер руками виски.

— Не могли бы вы поподробнее описать мастера Берта? — спросил он наконец.

Шумно сглотнув слюну, Маркейд обрела дар речи:

— Это Северн!

Ненний, сделав досадливый жест, повторил свой вопрос. Выслушав Лайама, рыцарь кивнул:

— Теперь опишите мне самозванца.

Лайам, как мог, описал человека в желтом.

Маркейд просияла, ее муж побледнел. «Они знают этих людей! И эти люди — весьма важные шишки!»

— Северн! — повторила Маркейд почти восхищенно. — Вот наглый мерзавец!

Ненний уставился на носки своих комнатных туфель и сказал, скорее себе, чем кому-то еще:

— Сегодняшним утром он был и впрямь в желтом…

— Северн плетет заговор против короны! — Рыцарь только мотнул головой.

Лайам начал терять терпение.

— Прошу прощения, сэр!

Ненний, все еще созерцавший свои туфли, хмуро сказал:

— Ваш мэтр Берт — не кто иной, как лорд Берт Северн, главный камергер его величества Никанора.

Озадаченный Лайам нахмурился. Камергер короля — это не шутка. Это чуть ли не самая высокая придворная должность. Понятно, отчего Ненний расстроен. «Но почему этот Северн — мерзавец?»

— А ваш человек в желтом, — продолжал Ненний, — это еще один главный камергер Никанора, лорд Аурик Северн.