Волшебный витраж - [13]

– Не мог бы ты подробнее описать кого-нибудь из Преследователей?

Оказалось, это Эйдану трудно. Дело не только в том, что они всегда приходили в темноте, объяснил он. Просто они до того странные, что слов не подобрать. После нескольких тщетных попыток Эйдан предложил:

– Давайте я лучше нарисую.

Эндрю поймал себя на том, что то и дело посматривает в окно на алый закат. Нет-нет, рисовать этих тварей определенно не следует.

– Не надо, – сказал он. – Думаю, это лишь привлечет их к тебе. Мой дед следил, чтобы его земли были в полной безопасности, однако мне кажется, рисковать не стоит. – Он поставил крошечную рюмочку и встал. – Так, давай сменим тему и вернемся к ней при дневном свете. Пойдем, поможешь мне, пока еще не стемнело, избавиться от всякой всячины, которой меня наказывает мистер Сток.

И он двинулся в кухню.

Эйдан и не подозревал, что овощами можно наказывать, пока Эндрю не привел его в кладовую и не показал коробки. Но уж тут-то Эйдан ему поверил.

– В жизни не видел столько редиски сразу, – сказал он.

– Да, несколько сотен, и все с червоточинкой, – ответил Эндрю. – Ты бери редиску, а я понесу брюкву и капусту.

– А куда мы их уберем? – поинтересовался Эйдан, когда они взяли по увесистой коробке.

– Вон туда, на крышу дровяного сарая. Там высоко, мистер Сток не увидит, – пояснил Эндрю. – Я никогда не спрашиваю, кто сжирает их по ночам.

– Наверное, вегетарианец, причем очень строгий, – пропыхтел Эйдан.

Даже редиска может быть очень тяжелой, если ее такая куча. Когда он, пошатываясь, свернул за угол, двинулся вдоль глухой стены дома и увидел дровяной сарай – высокую ветхую пристройку, – то добавил:

– Очень рослый строгий вегетарианец.

Эндрю плюхнул коробку на землю и сказал:

– Уфф. Однако, как всегда говаривал дед, лучше не пытайся узнать, кто это, а то не обрадуешься.

Тем не менее Эйдану было очень интересно, кто же этот вегетарианец. Пока Эндрю ходил за кухонной табуреткой, всегда выручавшей его в подобных случаях, а потом забирался на нее и, встав на цыпочки, закатывал на крышу капусту, а затем набрасывал сверху горстями редиску – довольно много редиски со стуком ссыпалось в траву, – Эйдан вдруг понял, что человек, не пожелавший разбираться в такой странной истории, заслуживает презрения. Может быть, этот вегетарианец умеет летать? Нет, ведь пока Эйдан собирал свалившиеся на землю редиски, он заметил, что трава в этом месте сильно вытоптана. Жираф? Что-то в этом роде. Долговязый Эндрю выкладывал на крышу брюкву, вытянувшись во весь рост. Он сам, плюс длина руки, да еще высота табуретки – все вместе составляло, наверное, футов двенадцать. Ну, или, скажем, метра три-четыре.

– А ваш дедушка говорил, откуда приходит этот пожиратель?

Эндрю развернулся и ткнул в пространство большой сизой редькой.

– Из-за Мелла, – ответил он. – Будь добр, подай мне остальную редиску.

Эйдан огляделся. В этом месте сад шел под уклон и кончался живой изгородью, дыры в которой были затянуты проволокой. За изгородью простирались залитые красным светом луга – их было несколько, и они тянулись до самого закатно-розового холма примерно в миле от дома. Холм весь ощетинился кустами и низенькими деревцами. Есть где спрятаться, размышлял Эйдан, подбирая редиску. Неужели профессор не ходил туда просто посмотреть? Внутри у Эйдана все чесалось от любопытства. Он дал себе слово, что сходит и посмотрит, обязательно найдет ответ на эту загадку. Все выяснит. Просто не сегодня. Его все еще одолевала смертельная усталость.

И так сильно одолевала, что он отправился спать, едва они вернулись в дом. Последнее, что помнил Эйдан – когда он поднимался по темной скрипучей лестнице, Эндрю сказал ему вслед из коридора:

– По-моему, нам надо купить тебе кое-что из одежды.

Именно это Эндрю и повторил на следующее утро, едва Эйдан, сонно покачиваясь, вошел в кухню, где Эндрю ел тост.

– Мне в любом случае надо в Мелфорд, – пояснил Эндрю. – А тебе, конечно, нужен непромокаемый плащ.

Эйдан поглядел, идет ли дождь. И увидел – в первый раз по-настоящему увидел – разноцветный витраж в задней двери. Пока Эндрю загружал в тостер еще несколько кусочков хлеба и гостеприимно искал Эйдану кукурузные хлопья, Эйдан снял очки и поглядел на витраж. Он в жизни не видел ничего столь явно волшебного. Несомненно, стеклянная вставка каждого цвета была предназначена для чего-то своего, только Эйдан не понимал для чего. Однако и весь витраж целиком тоже что-то делал, что-то другое. У Эйдана снова все зачесалось от любопытства – почти как вчера. Ему страшно захотелось выяснить, что этот витраж делает.

Эндрю заметил, что Эйдан снял очки. И хотел спросить зачем. Пока они завтракали, Эндрю размышлял, какими волшебными талантами наделен Эйдан и насколько они сильны – и как спросить о них Эйдана, не показавшись неделикатным и не обидев его.

Но тут ему пришлось бросить пакет с хлопьями прямо на стол и броситься к двери – за разноцветным стеклом проступил силуэт шляпы мистера Стока.

Мистер Сток все тщательно обдумал. Он по-прежнему люто злился на миссис Сток и, дабы досадить ей, намеревался и вовсе не приносить сегодня овощей. С другой стороны, он был доволен, что Эндрю взял на работу Стейси, – хотя не мог взять в толк, зачем Эндрю было брать к себе еще и этого беспризорного мальчишку. Предсказания по скачкам, с его точки зрения, были не более чем чушь, которой Стейси вечно морочит всем голову.