Волшебный пирог - [114]

Это утро было неземным, но прошедшая ночь – поистине волшебной.

Играла песня «Черная магия», и Джоэл танцевал с ней, и они, отбросив все правила и ограничения, двигались, прижавшись друг к другу. Никогда в жизни она не была так счастлива. Долл и Лу наблюдали, как они танцуют, и широко улыбались. А попозже, когда играла песня «Веришь ли ты в чудеса?», Джоэл исчез за стойкой и о чем-то шепотом поговорил с Отто и Борисом, а она решила, что он просто хотел взять еще шампанского.

А потом, совершенно неожиданно для нее, он взял ее за руку и увел из бара, где царил бесшабашный разгул, в длинный коридор «Волшебной долины», где из низкого потолка выступали балки.

– Кто-нибудь видел, как мы сюда пошли? – улыбнулся он ей.

Она покачала головой.

– Хорошо.

Все так же держась за руки, они поднялись по узкой дубовой лестнице, где стены были обшиты деревянными панелями, и Джоэл отпер дверь в конце коридора.

Спальню – комнатку с белыми стенами и низким потолком, на котором пересекались потемневшие балки, выдержанную в кремовом и сливовом цветах, – освещали крохотные лампы.

– Ой! – Митци изумленно глянула на роскошно застеленную кровать с балдахином. – Ой...

– Это не спальня для новобрачных, – на лице Джоэла читалось некоторое беспокойство. – Ее Отто и Борис оставили на тот случай, если молодые все-таки передумают, но ведь нас и эта комната устроит, правда?

Митци, не в силах произнести ни слова, кивнула.

Джоэл притянул ее к себе.

– У меня было достаточно времени, чтобы подумать, отчего у тебя... то есть, отчего у нас... все так плохо получилось после похода в «Лоренцо».

– Это я виновата. Я повела себя глупо, мне нужно было объяснить...

– Не надо ничего объяснять, – Джоэл наклонился и нежно поцеловал ее. – Не сейчас. Я в тот вечер тоже был не в восторге от перспективы того, что нас застанут врасплох Лулу и Шей. Я тоже хотел, чтобы все произошло как-то особенно. Похоже, в порыве страсти я почти позабыл об этом, но – таковы мы, мужчины.

Митци обвила его шею руками.

– Я подумала, что ты решил, что я просто не хочу тебя.

– Я так и подумал. Какое-то время я так и считал. Конечно, твое право передумать, но я пытался понять, что именно я сделал не так. Однако, – он снова поцеловал ее, – я не привык сдаваться, и я все так же желал тебя, любил тебя, не мог вот так просто уйти и забыть тебя, хотя и старался это сделать. Так что теперь я пытаюсь искупить свою вину, получить прощение за то, что вел себя, как тупейший мачо.

– Спасибо... это что-то великолепное. – Митци осмотрела на комнату, а потом снова глянула на его красивое лицо. – Я не заслуживаю тебя. Я... я хотела, чтобы в тот вечер все произошло как-то особенно... но было и еще кое-что...

– Что, например?

– Ой, разные глупости – мне не хотелось, чтобы все осталось просто случайным приключением, чтобы мне опять было больно, и...

– Я тебя отлично понимаю, – сказал Джоэл. – Что касается меня, я могу обещать вечно быть верным тебе. Я тоже избегал серьезных отношений, потому что не хотел снова страдать. Для меня это был большой риск. Но я был готов рискнуть, потому что я очень тебя люблю. Митци сглотнула.

– Но как же разница в возрасте?.. Что, если ты захочешь иметь детей от другой женщины? А если...

– Митци, жизнь и состоит из одних «если». И она очень коротка. Если тебе дана возможность стать счастливой, нельзя все портить, думая об этих «если». А разница в возрасте у нас совсем небольшая, и она не имеет никакого значения. А иметь детей я никогда и не хотел. И хватит извиняться. Я люблю тебя.

– Я тебя тоже люблю, – вздохнула она с облегчением, с нежностью, с пронзительным счастьем. – Я так сильно тебя люблю...

Тогда он снова поцеловал ее, а она поцеловала его, и одежда была торопливо сброшена, и они были счастливы и пылали страстью, и все было уже не важно. Все не имело никакого значения.

Митци вспомнила, что мимолетом, когда они вместе опустились на мягкую пуховую перину, которой была застлана кровать с балдахином, она подумала, что однажды расскажет ему про песню «Amoureuse». Когда-нибудь расскажет.

– Доброе утро.

Блаженные воспоминания о прошедшей ночи тут же развеялись, и она отвернулась от окна.

– И тебе доброе утро.

Джоэл сидел в кровати и выглядел так, как все мужчины после ночи любви, – совершенно потрясающе. Как несправедливо, подумала Митци, что женщины всегда в таких случаях выглядят безобразно, а мужчины...

– Ты просто обворожительна. – Он встал с кровати и, шлепая босиком по полу, подошел к ней. – Ложись обратно, а я приготовлю кофе. Да, что ты предпочитаешь пить по утрам, кофе или чай?

– Кофе, – рассмеялась Митци, когда он поцеловал ее. – Ведь это просто изумительно, да?

– Изумительно, – согласился Джоэл, выглядывая из окна. – Как и вот это. И это...

Она побежала к кровати, стянула свитер, поправила подушки и нырнула под простыни, глядя на него, желая его и любя его.

Кофе оказался удивительно крепким и горячим. Они пили его, не выпуская друг друга из объятий, и старались ни капли не пролить.

Где-то далеко, в другом конце «Волшебной долины», уже встали Отто и Борис; они готовили завтрак. От запаха жареного бекона, сочившегося, казалось, сквозь половицы, текли слюнки.