Волшебный Новый год - [20]
Глава 3
Комфорт и радость зимой
Рассветные олени
– Пора! – шепчет он мне, заглянув в дверь моей спальни. Мягкий серый ковер прорезает луч света из гостиной. – Ну, ты идешь?
Не прошло и десяти минут, как я уже сижу за столом, одетая. Сна ни в одном глазу, я бодро мажу джемом тост, а папа греет машину. На столе стоит его рюкзак, в нем – фотоаппарат с линзами, черно-белая пленка и надежда на то, что нам удастся запечатлеть хоть парочку головокружительных видов. Мы собираемся в национальный парк Нью-Форест – в поисках оленей!
Вся семья – и почти вся страна – еще спит, и от одной этой мысли меня охватывает волнение. Снаружи льется оранжевый свет фонарей, встроенных у края въезда, чтобы облегчить машине выезд с обочины.
По земле стелется молочно-белый туман. В лесу холодно и сыро, и под ногами у меня хрустят обледеневшие листья.
– Ш-ш-ш! Ступай потише, – слышится раскатистый папин шепот. – Они совсем рядом.
Вдруг из кустов омелы показывается рыжий олененок – девочка. Увидев нас, она вздрагивает, потом замирает и пристально смотрит. «Интересно, – думаю я, – белые пятнышки на ее шкурке – это снег?» Одно ушко у нее подрагивает, прислушиваясь к шороху шагов мамы-оленихи, но глаза неотрывно следят за нами. За мной! Она будто хочет мне что-то сказать, и я вся обращаюсь во внимание. Целую минуту она стоит неподвижно, и ее огромные карие глаза будто бы соединяются с моим детским разумом невидимой нитью. Потом она поворачивается и пулей уносится прочь.
Спустя годы, читая о тотемных животных, я узнаю, что олень символизирует нежность, скрепленную внутренней силой. Часто олень олицетворяет собой сердечную чакру – мягкость и умение сострадать, – а также любовь. Кроме того, его способность каждый год отращивать новые рога – мощный символ возрождения и обновления.
Прошло более тридцати лет – и вот я снова стою на подмерзшей земле, на пороге зимы, и вспоминаю себя в девять лет и олененка, пытающегося тогда поведать мне свою тайну, научить вступать в праздничную пору с нежностью в сердце и силой в душе. Пусть же дух оленя сопровождает нас весь декабрь, дарует нам в Рождество умение сострадать и любить, мягко претворит перемены в новом году.
Зимние ритмы
«В океане ритмичной повседневной жизни встречаются время от времени островки спокойствия и размеренности».
Ким Джон Пейн
Для нас, детей, зима – это когда одеваешься где-то между водонагревателем и сушкой для одежды, стараясь не обжечься, стоя на одной ноге и натягивая носки. Это адвент-свечи в воскресной школе, ванна после обеда и чай с лимоном, глядя в окно. Это булочки и пироги, самодельные подарки и рождественские гимны, горячий суп из горшочка и сказки на ночь. Это когда вглядываешься, прижимаясь носом, в витрину большого магазина игрушек и мечтаешь о том, что принесет тебе Санта.
Это густая овсянка в понедельник утром. Мотор, который не хочет заводиться, горячая вода на лобовом стекле и попытки соскрести лед. Сад на время позабыт, а в оплетенной плющом беседке пусто и одиноко. Резиновые сапоги, в которых можно шлепать по лужам, и прозрачные зонтики. Горячие грелки и двойные одеяла, и чтоб не вздумали идти гулять с мокрой головой! Бабушка чистит латунь и печет пирожки с хрустящей корочкой. Мама раскладывает по полочкам теплую одежду, думая, что уж теперь-то, если мы попадем под снегопад, нам ничего не грозит… А снега все нет. Повседневная рутина, словно капли дождя, отбивает дробь по крыше.
Таким был зимний ритм моего детства в большом городе. Декабрь кружил нас в предпраздничном вихре, и все наше внимание было приковано к простым повседневным вещам.
Теперь же декабрь всегда застает меня врасплох – словно кто-то с размаху разламывает тяжелым ботинком ледяную корку на луже. Я сразу думаю о фермерах и их свиньях, о пастухах и овцах на холоде под дождем. О бездомных, сжавшихся в комок в подъездах и под мостами, об одиноких стариках за столиком в кафе, которые горят надеждой, что кто-то сейчас придет и позавтракает с ними вместе. О «жаворонках», бредущих спросонок в ночной сорочке на кухню и ставящих чайник с единственной мыслью: «На что устраивать Рождество?»
Звуки зимы – это морозная, трескучая поэзия. Ветер меж ветвей деревьев. Капли дождя, барабанящие по крыше. Огонь, потрескивающий в камине. Стук полена, выпавшего из огня. Шелест бумаги. Дымящийся глинтвейн в бокалах. Спокойный голос ведущего прогноза погоды, сообщающий, что шторм не утихнет.
Зимой радость и горе идут рука об руку, как игра света и тени в пламени свечи. К приходу весны каждый из нас успевает испытать целый спектр эмоций.
Я долго думала о том, что, быть может, январская хандра связана не только с тоскливой погодой, монотонным ритмом жизни (дом-работа-дом-работа), короткими, серыми днями и длинными, темными ночами. Что, если все это – лишь следствие того, как мы проводим декабрь? Что, если эта флегматичность, отсутствие мотивации и настроения – своего рода похмельный синдром после праздничной суеты, избытка дорогой еды и нарушения привычного ритма с приходом декабря? Представьте себе, насколько изменилась бы наша жизнь, если бы мы научились проводить это время более спокойно, делать паузы и передышки, выкраивать минутку на то, чтобы подумать и помечтать.
