Волшебный миг - [31]

— Нужно быть слепым, чтобы не разглядеть вас в любом наряде, — проговорил Броудер с неуклюжей галантностью.

— Как мило с вашей стороны, Харрис!

Она засмеялась про себя, заметив замешательство в его глазах. До сих пор она соблюдала дистанцию между собой и Броудером, и он, очевидно, пытался угадать причину столь внезапной перемены.

Они сели рядом. Рена велела повару принести две кружки, кусочек лимона и соль — все необходимое для текилы. Она наполнила обе кружки, и они выпили.

Достав сигарку, Рена наклонилась к Броудеру прикурить, он заглянул за вырез ее блузки, и Рена увидела, как глаза мужчины жадно впились в ее оголенные груди. Она взглянула на его брюки и осталась весьма довольна признаками его быстрой реакции. Заметив направление ее взгляда, Броудер заерзал, но тут же оставил все попытки скрыть свое возбуждение.

Рена подняла глаза, встретилась с ним взглядом, на губах ее появилась едва заметная улыбка. Ее охватило блаженство предвкушения. Эта ночь сулит ей наслаждение.

Никаких нелепостей, никаких любовных признаний — только грубая животная похоть. Она знала, что стоит ей только подать знак, и Броудер с наслаждением сорвет с нее одежду и возьмет ее прямо здесь, у костра, на глазах у всех. Ей очень захотелось спровоцировать его на этот шаг — это могло оказаться волнующим, совершенно новым ощущением. Однако это опасное искушение миновало, и она передумала. Чего доброго, мексиканцы от этого зрелища придут в возбуждение и набросятся на нее всем скопом.

Сама по себе такая возможность не пугала ее, но если такое произойдет, она потеряет над ними власть, а этого не должно быть ни в коем случае.

Броудер вкрадчиво проговорил:

— В последнее время мы были не очень-то приветливы друг с другом…

— Вам следует понять одну вещь, Броудер, — сдержанно начала Рена. — Здесь главное лицо — я. Все, что мы делаем, делается на моих условиях. Если я что-то задумала, я не стану заниматься болтовней.

— Ну да, я понимаю, Рена, — поспешно отозвался Броудер. — Однако меня интересует, что мы будем делать дальше. Например, как мы захватим добычу?

— Будем выжидать. Будем следовать за караваном Лонгли и наблюдать за ними издали. Когда они найдут этот затерянный город, когда они найдут золото, тогда и мы приступим к делу. — Она добавила жестко:

— Если бы у меня была карта, мы могли бы опередить их, и, прежде чем эта Лонгли прибыла бы туда, нас бы уже и след простыл.

Он бросил на нее взгляд.

— Я тоже думал об этом. Значит, карты у вас нет?

— Разумеется, нет. — Она сердито пыхнула сигарным дымом. — В поезде я обыскала все их вещи. Ни единого намека на карту.

— Как вы полагаете, что с. — ней случилось?

Рена пожала плечами:

— Понятия не имею.

— Но тогда как же, по вашему мнению, Мередит находит дорогу, если у нее нет карты?

— И этого я не знаю. Возможно, что карта все-таки у Лонгли, а я просто не нашла ее.

— А что будет, если они попытаются нас остановить?

Насколько я понимаю, этот Купер Мейо — отъявленный головорез.

— Если они станут у нас на пути, мы сделаем то, что необходимо. Убьем их, если понадобится. Люди, которых я наняла, — тоже головорезы и опытные стрелки.

— Если нам придется устранить Мередит Лонгли, мне хотелось бы заполучить ее в свои руки. — Его улыбка скорее напоминала злобную гримасу. — Эту ледяную деву с ее вечным «не тронь меня». Мне бы хотелось, чтобы ее поимел какой-нибудь мужик, и посмотрим, как она поведет себя тогда.

Рена задумчиво и внимательно смотрела на него.

— Вы предпочитаете брать женщину именно таким способом, Броудер? Насиловать ее?

— Если нет другого способа, — засмеялся он.

— Если бы кто-нибудь захотел овладеть мной без моего согласия, он бы пожалел об этом.

Броудер опешил.

— Я говорю не о вас, Рена, но мне кажется… — Его наглость отчасти вернулась к нему. — Может быть, я ошибаюсь, но сдается мне, вы любите в мужчинах силу.

— Сила — это одно. Насилие — совсем другое.

Она налила еще текилы, и они выпили. Повар сообщил, что ужин готов. Трапеза их была проста — обычная еда мексиканцев, обильно сдобренная специями. Когда они закончили, Рена закурила маленькую сигарку и уселась, скрестив ноги, не смущаясь, что ноги ее обнажились, а Броудер бросает на нее похотливые взгляды. Она пошевелилась и встала, прихватив бутылку с текилой.

— Не хотите ли выпить на ночь, Броудер? В моей палатке?

Броудер с готовностью вскочил на ноги.

— С огромным удовольствием, Рена.

Первой в палатку вошла Рена и уселась на одеяло, лежащее на земле. Бутылку она протянула Броудеру.

Он присел на корточки.

— А вы не хотите выпить?

— С меня на сегодня достаточно.

Стенка палатки была достаточно тонка и пропускала немного света; Рена увидела, что Броудер отхлебнул прямо из бутылки. Жидкость потекла по его подбородку. Он утерся тыльной стороной ладони.

И Рена, как примитивная крестьянка, подумала, содрогаясь, о ждущем ее наслаждении. Он встал на колени, возясь с застежкой брюк. Рена едва успела задрать юбку, как он уже грубо взял ее. Рена тихо застонала.

Все происходило в напряженном молчании, они спаривались, как животные в хлеву. Каждый стремился получить больше удовольствия, не заботясь о партнере.