Волшебный дар цыганки - [13]

Энни почувствовала, как внутри нее снова вспыхивает огонь, рассылая мощные волны удовольствия. Сейчас она должна взять свою судьбу в собственные руки. Наконец-то она стала достаточно взрослой, чтобы знать, чего хочет и как получить это.

— Ник, я крепкая и здоровая, — пробормотала она ему на ухо с тихим стоном. — Не думаю, что мне повредит еще один раз. Прямо сейчас. Пожалуйста. — Она вскинула бедра, прижимаясь к его паху.

Ник застонал, и ощутимая дрожь прокатилась по нему. Он снова осторожно продвинулся в глубь ее тела и остановился, словно желая убедиться, что она вполне уверена.

О, Энни была уверена! Она подняла бедра как можно выше и вздохнула от облегчения, когда он снова оказался глубоко внутри нее. Это казалось удивительно правильным, удивительно знакомым.

Он начал двигаться, на этот раз медленно, целуя и покусывая ее плечи, губы и груди, вознося их страсть до безрассудных высот.

Когда тело Энни начало освобождаться, она почувствовала, как он задрожал, затрепетал от наслаждения одновременно с ней. Она закричала в тот самый момент, когда Ник резко откинул назад голову и вскрикнул в небеса.

Мир покачнулся. Буря неистовствовала вокруг них. И безумные образы вечной любви и счастья ворвались в душу Энни.

Глава пятая

Только настоящие колдовские чары могли наполнить ночь таким волшебством, подумала Энни. Она приподнялась на одной руке и, прислонив голову к спинке дивана, залюбовалась дремавшим рядом с ней Ником.

Без сомнения, он самый потрясающий мужчина на свете! Ей нравились его аристократические черты. Высокие скулы и скульптурно очерченная линия подбородка идеально гармонировали с широкими плечами и длинными, мускулистыми конечностями.

Но почему он хмурится?

Сердце тревожно защемило. Не очень-то лестно, что ему снится дурной сон сразу после того, как он занимался с ней любовью.

Нет, вероятно, его беспокоят воспоминания о Кристине. Мать Ника рассказывала ей, что Кристина погибла во время того самого несчастного случая на яхте, когда он раздробил колено. Еще она говорила, что Ник пытался спасти жену и при этом сам едва не утонул.

Вероятно, для Ника физическая боль смешивалась с угрызениями совести и чувством вины.

Ничуточки не сожалея о том, что занималась любовью с этим прекрасным, по терзаемым тягостными мыслями мужчиной, Энни, тем не менее, обнаружила, что впадает в уныние. И надо же было такому случиться, что она испытала долгожданную сказочную страсть с человеком, который никогда не будет свободен от воспоминаний.

— О, господи, — тихо простонала она вслух, понимая, что у этой сказки не будет счастливого конца.

Они оба, совершенно определенно, оказались во власти каких-то чар. Но спасибо небесам за это, иначе она никогда бы не изведала столь восхитительных ощущений…

Энни залюбовалась его длинными серебристыми ресницами, веером лежащими на щеках. В глубине души она знала: очень скоро он пожалеет о том, что она сделали.

Заниматься любовью со своим боссом, вне всякого сомнения, было неправильно. Единственное, чего Энни сейчас хотелось, это чтобы Ник позволил ей оставаться его помощницей. Она не знала, как переживет, если он отошлет ее прочь. По крайней мере, вначале она должна убедиться, что он совершенно здоров и хорошо устроен в своей новой жизни.

Она не совсем безразлична Нику, он ясно дал это понять. Быть может, она придумает, как сделать так, чтобы он захотел оставить ее у себя еще на некоторое время. Хотя бы до той поры, когда мысль о предстоящей потере не будет причинять ей такой острой сердечной боли.

Вздохнув, Энни осторожно убрала прядь волос с его лба. У него такие мягкие волосы, такие гладкие и шелковистые. Она сглотнула подкативший к горлу комок.

— Привет, красавица, — сказал Ник, приподняв тяжелые веки. — Ты как? Нормально?

Она кивнула, но не смогла найти слов, когда он провел теплой ладонью вверх по ее руке. Жар желания все еще оставался в его глазах. Энни так обрадовалась, не увидев в них раскаяния, что едва не расплакалась от облегчения.

— Это было удивительно, — пробормотал он. — Ты фантастическая женщина!

Все-таки ей не удалось сдержать слез, и они потекли помимо ее воли.

— Эй, что случилось? Я ведь не сделал тебе больно?

Энни часто-часто заморгала и шмыгнула носом.

— Конечно же, нет. Просто… мы ведь пожалеем об этом после того, как ураган закончится, да?

— Иди сюда, Энни. — Он обнял ее и привлек к себе, покрывая нежнейшими поцелуями огненно-рыжие волосы. — Я никогда не пожалею о времени, проведенном с тобой. И надеюсь, то, что произошло между нами, только еще больше сблизит нас. Мы будем друзьями, между которыми есть нечто особенное. Это же так просто, правильно?

Что-то в его словах казалось Энни ошибочным. И то, что она сейчас чувствовала, уж никак нельзя было назвать простым.

— Да, конечно, — сказала Энни, устраиваясь на его груди. Ей было так уютно и тепло, что она согласилась бы с чем угодно, лишь бы оставаться вот так — в райском блаженстве его объятий.

— Отлично. Ну, тогда… — Он поднялся и потянул ее за собой.

— Ураган еще не кончился, — умоляюще проговорила Энни. — Я слышу, как дождь стучит по ставням.

Ник взглянул на ее лицо, на обнаженную грудь с вызывающе торчащими сосками.