Рагуши потратил на дорогу одни фаэтонские сутки. Значит, с момента проверки прошло почти двое суток. Сколько еще будут продолжаться дополнительные работы на станции? Что Бессмертный сделает с Лочей? Может быть, ее сейчас пытают?… Может, кто-то из беловолосых не выдержал пыток и Бессмертный уже знает о подготовке восстания? Нет, этого быть не может! Если Штаб послал в столицу Лочу, значит подбирались не случайные люди, а те, кто пользовался полным доверием. Они скорее погибнут, чем выдадут тайну Штаба.
Тревога и ожидание овладели всем существом Николая. Ему хотелось верить в то, что с Лочей ничего не случится, что ее скоро освободят.
Припомнились ее последние слова, и снова сердце сжалось от боли.
— Что же решил Бессмертный? — спросил отец.
— Бессмертный приказал срочно доставить тебя на Фаэтон. Он разогнал всех своих советников. Говорит, что все они идиоты. Был, мол, один умный, да и тот где-то теперь на горячей планете. Бессмертный думает, что ты один сможешь ему помочь…
— Я?! О-о, нет! Рагуши! Этого он не дождется. Передай Бессмертному, что я не желаю принимать его милостей.
Рагуши побледнел.
— А ты знаешь, чем это грозит нам обоим?… Если я не выполню его приказ, меня зажарят живьем. А ты… Он прикажет атлантам похоронить под водой весь этот материк!..
Ечука задумался. И после продолжительной паузы сказал:
— Есть только один выход… На Атлантиде знают, что ты полетел ко мне?…
— Ты с ума сошел, Ечука!.. Разве я мог полететь сначала на Атлантиду, а потом к тебе? Я никогда этого не делал…
Властно, тоном приказа, отец сказал:
— Ты немедленно вылетишь на Фаэтон. Из космоса передашь во Дворец Бессмертного, что летишь вместе со мной. А где-то на полдороге сообщишь, что твой реактор не слушается мозга управления. Что есть угроза взрыва… Потом устроишь взрыв…
— В ракете?!
— Зачем в ракете?! Тебе надо создать радиоактивную зону. А взорвалась ли ракета или мощная водородная капсула — кто это установит?…
Рагуши помрачнел. Поднявшись с кресла, он долго стоял у окна. Его треугольная фигура с широкими плечами на какое-то время закрыла свет. Седой чуб под скафандром был мокрым от пота.
— Я понял твой план, Ечука. Но где я потом спрячусь от Бессмертного?
— Здесь, рядом с нами.
— А мои дети на Атлантиде? Их земная мать… Мои милые внуки? Я больше не увижу их никогда?…
«Не тот уже Рагуши, — подумал Коля. — Старость притупила в нем готовность к самопожертвованию. Нет, он, конечно, не согласится».
— Да, — печально сказал отец. — Это очень большая жертва. Но пойми, Рагуши… Дело, которому ты отдал всю жизнь…
— Какое дело? — сердито воскликнул Рагуши. — Для меня это была только дружба. Дружба с тобой, с Шарукой… А ваши дела мне безразличны.
— Ты говоришь неправду, Рагуши, — усмехнулся отец. — Но пусть так, пусть только дружба. Все равно ты служил этому делу. Если погибнет наша колония… Этот материк будет безлюден до тех пор, пока земляне не научатся свободно передвигаться в пространстве. А какой же это прекрасный материк! Как может здесь забурлить разумная жизнь!..
— Его заселят атланты.
— Атланты?… — Отец измерил Рагуши суровым взглядом. — Ты веришь, что Фаэтон будет жить вечно? Ты знаешь о заветной кнопке Бессмертного?…
— Не может он этого сделать!.. Бог он или человек — не знаю… Но это невозможно! Ни для человека, ни для бога…
— Бог, у которого забирают власть, это уже не бог.
— Атлантида ведь не на Фаэтоне, — угнетаемый тяжкими мыслями, сказал Рагуши.
— Фаэтонцы на Атлантиде не вечны. Они умрут так же, как умрем и мы. А что они передали земным атлантам?… Научили их строить храмы. Привили тупой фанатизм — веру в могущество Бога-Отца. Создали касту рабовладельцев… А знаешь ли ты, сколько нужно этим людям, чтобы хорошо освоить всю планету?… Все ее земли, острова, материки… Тысячи земных оборотов, мой дорогой Рагуши!..
Рагуши думал с таким усилием, будто в голове у него вертелись тяжелые жернова. Наконец о: \ сказал:
— Я согласен, Ечука…
Вскоре они убедились, что инсценировка взрыва ракеты удалась блестяще. Корабль, отправленный фаэтонскими жрецами на место взрыва, обнаружил широкое поле радиации. Ничего более он не мог и не надеялся там найти.
Рагуши поставил свою ракету среди могучих деревьев недалеко от помещений, в которых жили дети. Строения эти были расположены так, что их трудно было заметить с воздуха.
Раньше космонавт, прилетая к отцу, не разрешал пользоваться стеной горизонтов в своей ракете. Теперь это для Рагуши не имело никакого значения, так как он не собирался возвращаться во Дворец Бессмертного. Единственное, чего не мог позволить Рагуши, — это посылать передачи на Фаэтон: их бы немедленно обнаружили!..
Ни Ечука-отец, ни Рагуши никогда не принимали передач с Материка Свободы. Поэтому можно понять, с каким волнением они подошли к матовому экрану, который занимал большое пространство между потолком и полом корабельного салона. Волновался и Коля. Что делается теперь на Фаэтоне?…
Было это вечером, когда салон космического корабля заполнили тропические сумерки.
Включив стену горизонтов, колонисты услышали тревожный голос диктора Материка Свободы. Изображения еще не было — оно появится чуть погодя, — но оттого, что говорил диктор, их лица сначала покрылись холодным потом, а через несколько секунд засветились радостью.
