Волшебный бумеранг - [50]

И Лашуре, рискуя жизнью, полетел над ледяным океаном на Материк Свободы за помощью.

Но как воспользоваться помощью, если между Материком Свободы и лабиринтами недр нет ни одного способа сообщения? Ни космос, ни атмосфера, ни поверхность планеты для тайной перевозки грузов не пригодны: жрецы Бессмертного обнаружили бы сразу гравитационные корабли Материка Свободы, и это могло явиться причиной роковой войны.

После продолжительных поисков пути были найдены. Инженеры Материка Свободы сконструировали бестемпературный генератор давления.

После испытаний один из таких генераторов на чал прокладывать путь к повстанцам в глубочайших недрах ледяного океана. Создавая громадный туннель, генератор продвигался все дальше и дальше. Глубинный лед расступался, уплотняя стены широкого туннеля. Стены становились такими твердыми, что об них крошилась самая прочная сталь. На сооружение этой дороги ушло всего лишь пол-оборота. Она заложена на глубине шести тысяч шу, однако обнаружить ее практически невозможно. К тому же по всей трассе стоят генераторы экранизации.

И вскоре под ледяным потолком огромного континентального туннеля побежали первые гравитационные эшелоны.

— Теперь ясно, откуда эти богатства? — не пряча гордости, спросил Чамино. — Мы фактически присоединились к Материку Свободы. Нам теперь нужно всего несколько оборотов, чтобы подготовиться к войне против Бессмертного.

… Теперь, наконец, представился случай, и Николай мог спросить о Юпитере. Но, к его удивлению, Чамино ответил почти так же, как когда-то Рагуши:

— Не стоит об этом, Акачи…

— Почему не стоит? — переспросил Коля даже с какой-то обидой. — Ведь они, наверное, титаны. Неужели они не способны помочь нам?

Чамино ответил'

— Это совсем другая форма жизни. Кроме того, существует закон вселенной: если разум на планете уже сформировался — он должен завоевать себе свободу самостоятельно. Свобода, которая приходит извне, впоследствии становится новой формой рабства…

На сегодня было достаточно. Коле предстояло все это осмыслить и подумать о собственном участии в подготовке восстания.

В одном из лабиринтов они встретили Лашуре в сопровождении высокого жилистого человека. Увидя Колю, тот приветливо улыбнулся ему. Коле показалось, что он где-то его видел. Напрягая память, припомнил: это был тот самый скотовод, который когда-то при помощи языка жестов предупредил Лашуре об опасности. Встреча была мимолетной, и все же Коле запомнилось его лицо Оно чем-то напоминало лицо Ечуки-отца.

— Акачи! — сказал Лашуре. — Я хочу тебя познакомить с Эло. Он родной брат твоего отца.

Эло взял Колину руку и долго держал ее в своей.

— Приветствую тебя, Акачи!.. Мы очень любим нашу Лочу. Мы любим твоего отца. У него большое сердце и светлый ум. Мне хочется, чтобы и тебя все беловолосые любили точно так же…

Он пригласил Колю и Лочу в свою небольшую комнату, которую ему недавно помогли вырубить на новой площади. Расспрашивал о Ечуке, о его жизни на горячей планете. Узнав, что Ечука остался один на всем материке, Эло горько сокрушался. Нет, он не осудил Колю. Он знал, как любила его Лоча и как тяжело переносила разлуку. Эло не мог себе представить, что Ечуку окружают десятки земных детей. Он не раз слышал о том, что Бессмертный создал на Земле своих рабов, но когда Коля начал объяснять, что отец тоже создает и выращивает людей — свободных земных людей! — Эло не поверил этому.

Изнуренный нищетой и нечеловеческим трудом, скотовод ненавидел Бессмертного, и все же Единый оставался для него богом. Разве обычный человек способен прожить несколько тысяч оборотов? Эло согласен, что этот бог слишком жесток, что его следует как-то обуздать или вообще уничтожить, если у людей хватит для этого силы и решимости. Фаэтон должен иметь доброго бога. Такой добрый бог уже есть у фаэтонцев. Эло хоть сегодня согласен отдать за него собственную жизнь…

— Кто же такой, этот новоявленный бог? — невесело улыбнувшись, спросил Коля

— Чамино… — с торжественной таинственностью прошептал Эло.

Коля посмотрел на Лочу. Ее лицо залила краска стыда. Она крикнула:

— Эло! То, что ты сказал, ужасно!

— Так думают почти все скотоводы, — спокойно ответил Эло.

— Если бы Чамино узнал об этом, он был бы очень огорчен, — проговорила Лоча. — Он хочет, чтобы Фаэтон имел единственного бога. Свободу!.. Ты понимаешь меня, Эло?…

Но скотовод в ответ только загадочно улыбался. Его трудно было в чем-либо переубедить.

Вернувшись в сад, который стал теперь их домом, Николай и Лоча долго еще говорили о человеческой природе и о том, как рождаются боги.

А потом он спросил Лочу:

— Чей это сад? Откуда он взялся? И почему мы здесь живем?

— Разве Чамино тебе не объяснил? И Лоча принялась рассказывать.

На Материке Свободы Чамино и Лашуре видели гигантские парки. Материк тесно застроен — по сути дела, это сплошной город. И в центре каждого квартала обязательно есть большой парк. Там играют дети, прогуливаются взрослые, молодежь занимается спортом, старики отдыхают среди цветов и деревьев.

Возрождение фаэтонской растительности началось с маленьких оранжерей. У некоторых фаэтонских жрецов и советников есть небольшие домашние оранжереи, но растительность даже там вырождается, становится мелкой, немощной… И только ботаники Материка Свободы смогли вернуть фаэтонской растительности ее изначальные свойства.