Волшебные сказки - [38]
— Совершенно правильно, — ответил король. — Я и сам это думаю. Маркиз Пальчик, за такие здравые мысли я жалую вам титул герцога.
— Ура! Да здравствует герцог Пальчик! Да здравствует мой повелитель! — закричал великан так громко, что можно было подумать, будто во дворце грянул гром.
К счастью, все обошлось благополучно, если не считать трёх обмороков и двадцати разбитых стёкол.
О свадьбе принцессы и Пальчика не стоит долго рассказывать. Все свадьбы похожи одна на другую.
Однако правдивый историк не может умолчать о том, что присутствие великана прибавило много блеска этому великолепному торжеству.
При выходе из церкви он поднял карету новобрачных, поставил её вместе с лошадьми себе на голову и так донёс до ворот замка.
Это одно из тех происшествий, которое стоит отметить, потому что их можно видеть не каждый день.
Вечером в столице было устроено пышное празднество. Пиры, речи, свадебные песни, фейерверки, гирлянды и букеты — всего было вдоволь. Словом, было всеобщее ликование.
Во дворце и на городских площадях пели, ели, пили, говорили. Только одному человеку было не до веселья, и он угрюмо сидел, забившись в самый тёмный угол дворца: это был Поль. Он даже радовался, что у него отрезаны уши и от этого он почти не слышит восторженных похвал Пальчику. Он даже готов был сам выколоть себе глаза, чтобы не смотреть на счастливые лица новобрачных. Со злости он в конце концов убежал в лес, и там его съели медведи. От души желаю того же всем, кто завидует чужому счастью.
Теперь остаётся только сказать, что после смерти тестя король Пальчик царствовал целых шестьдесят два года и считался самым мудрым не только среди королей, но и среди простых людей. А уж о доброте его и говорить нечего! Историки так и прозвали его: Пальчик Добрый.
Но зачем прославлять его доброту? Ведь это свойство всех умных людей. Что бы там ни говорили, а добрых дураков на свете нет. Глупый не бывает добрым, добрый не бывает глупым — поверьте моей многолетней опытности. Если и не все дураки злы (в чём я сильно сомневаюсь), то зато все злые — дураки. В этом и вся мораль моей сказки.
Придумаю лучшую — я найду ей место на этих страницах.
Зербино-нелюдим
Неаполитанская сказка
Когда-то жил в Салерно молодой дровосек по имени Зербино. Не было у него ни денег, ни родни, ни друзей. Даже словом ему не с кем было перемолвиться. А бросать слова на ветер он не любил. Когда же человек ни с кем не разговаривает и никого ни о чём не спрашивает, то ему никто и не отвечает. А так как Зербино, вдобавок ко всему, не имел привычки совать нос в чужие дела, то соседи считали его дураком.
Они прозвали его Зербино-нелюдим, и прозвище это подходило к нему как нельзя лучше.
Рано утром, когда все в городе ещё спали, Зербино с топором на плече отправлялся в горы и весь долгий день бродил один по лесу.
А вечером, когда солнце уже садилось, он возвращался домой с вязанкой хвороста, чтобы продать её и купить себе что-нибудь на ужин.
У фонтана, мимо которого проходил Зербино, каждый вечер собирались девушки со всего квартала — набрать в кувшин воды и почесать язычки. Ну и доставалось же от них бедному Зербино!
— Зербино! Зербино! — кричали они. — Иди-ка сюда, а то нам скучно одним.
— Расскажи нам что-нибудь, Зербино! Ты ведь мастер рассказывать.
— Спой нам песенку, Зербино! Ты поёшь лучше соловья.
— Зербино! Зербино! Кто из нас тебе больше по вкусу? К кому ты посватаешься? Ко мне?
— Или ко мне?
— Или, может, ко мне?
— К самой болтливой! — огрызался дровосек, грозя кулаком.
Дружный хохот провожал Зербино, когда он, словно кабан от охотников, убегал от них к себе домой.
Добравшись до своей хижины, он покрепче запирал дверь и садился ужинать.
Ужин у него был немудрёный — кувшин воды и кусок хлеба. Подобрав всё до последней крошки, он заворачивался в старое, потёртое одеяло, ложился прямо на пол и крепко засыпал. Ничто не мешало его отдыху — ни сны, ни заботы, ни желанья.
И если счастье в том, чтобы ничего не желать, то самым счастливым человеком на свете был Зербино.
Однажды Зербино работал в лесу, подсекая сучья у старого, твёрдого, точно камень, самшита. Он очень устал и решил отдохнуть под деревьями на берегу пруда. Каково же было его удивление, когда он увидел, что у самой воды на траве лежала красавица в платье из лебединых перьев! Красавица крепко спала.
— Уснуть в полдень на самом солнцепеке! — пробормотал Зербино. — И придёт же такое в голову!.. Нет, что ни говори, а у женщины ума — как у годовалого ребёнка.
Зербино снял с себя куртку, натянул её между ветвями деревьев и устроил над головой незнакомки навес, чтобы защитить её от солнечных лучей.
Только он кончил свою работу, как заметил в траве, в двух шагах от красавицы, гадюку. Змея подползла к ней, высунув ядовитое жало.
— Ишь ты! — сказал Зербино. — Такая маленькая и уже такая злая!
И, недолго думая, двумя ударами топора он разрубил змею на три части.
Но, и разрубленная, змея всё ещё старалась подползти к спящей красавице.
Тогда Зербино носком башмака столкнул в пруд змеиную голову, туловище и хвост, и они зашипели в воде, как раскалённое железо.
В эту самую минуту красавица открыла глаза и, увидев дровосека, воскликнула:
