Волшебные одежды - [38]

Мы знали, что увидели нечто ужасное — хотя я понятия не имею, как мы об этом догадались.

— Ой, мама! — прошептал Утенок. — Что это они делают?

— Наверное, рыбу ловят, — сказал Хэрн. Но судя по тому, как он дрожал — среди этой-то жары! — он и сам не очень в это верил.

— Давайте вернемся! — попросила я. Но нас нес отлив, и вернуться мы не могли. Я вздохнула и сказала: — Ну почему Один сидит в костре именно в тот момент, когда мы нуждаемся в нем сильнее всего?

Мы скользили меж берегов, усиженных птицами, что кричали и плескались в свое удовольствие, а я все никак не могла рассмотреть, что же это такое черное впереди. Я прижимала Младшего к груди и молилась ему, прося, чтобы он помог нам.

— Ой, мама! — снова прошептал Утенок.

— Заткнись! Она умерла, — отрезал Хэрн.

Мы скользили вперед. Нас окутывала белая пелена дождя. Все вокруг было белым. Мы скользили в белом круге по серой воде, и даже болота были не видны. Над головами у нас раздавалось кряканье уток и крики чаек. Дождь, кажется, начал стихать. Что, вам кажется, будто ничего страшного в этом нет? В следующее мгновение наша лодка чуть не наехала на двух уток, и те с истошным кряканьем кинулись прочь. И мы не могли разглядеть этих уток. Вы же, небось, сами знаете, как утки, набирая скорость для взлета, несутся по воде и хлопают крыльями. Мы видели брызги, две вспененные полосы на воде и капли, летящие с крыльев. Мы видели фонтанчики воды, которые утки подняли при взлете. Мы слышали их кряканье. Мы чувствовали на лицах ветер, поднятый их крыльями. Но самих уток мы не видели.

— Что случилось? — шепотом спросил Утенок.

— Мы не ослепли, — хрипло произнес Хэрн. — Мы видим воду.

Он больше не правил лодкой. Он сидел, положив руку на руль, и таращился так, словно мог заставить свои глаза снова начать видеть.

Лодку свернула в сторону и поплыла дальше. Я видела разбегающийся треугольный след на воде, оставленный проплывшим чирком. Я слышала крики птиц. Но я не видела ни единой птицы. А потом мы внезапно, без малейшего промедления или предупреждения, вышли в море, и я снова их увидела.

Перед нами возникло препятствие. Это была огромная сеть, вышиной с дом. Она висела на столбах и тянулась в обе стороны, насколько хватало глаз, через болота и множество рукавов Реки, от одного ее берега до другого. Птицы копались в грязи за сетью, что-то ели и хлопали крыльями. Мы прекрасно их видели. Вдалеке, тоже за сетью, мы увидели лодку с двумя варварами, по-прежними погруженными в свое странное занятие.

Впереди раскинулась синева. Море оказалось целой прорвой воды. Там, где оно встречалось с небом, синева делалась темнее. Оно было огромное — слишком большое для меня. Я с радостью остановила взгляд на длинном черном корабле, стоящем на якоре неподалеку отсюда. Он слегка покачивался. На остром черном носу у него были нарисованы два больших глаз, и казалось, будто корабль смотрит на нас.

— Смотрите, смотрите! Там, в сети!.. — крикнул Утенок.

И вправду, в сети со стороны Реки что-то билось. У нас не получалось рассмотеть толком, что же это было. Они были большие, размером с гуся или лебедя, и мне показалось, будто они розоватые и с крыльями. И каждое такое существо, оказавшись у черной сети, билось изо всех сил, пытаясь улететь. Эта борьба была лучше видна нам, чем те, кто боролся. Некоторым удавалось протиснуться через широкие ячейки сети. Тогда они взмывали в небо над морем и растворялись в синеве. Но многие сдавались и соскальзывали по сети вниз — таких было куда больше. Вода кипела от их отчаянного трепыхания. И вот их-то и подбирали варвары в той лодке.

— Души людей! — воскликнул Утенок.

— Я в это не верю! — сказал Хэрн, глядя на сеть во все глаза. — Я не верю!

Тут варвары в маленькой лодке увидели нас. Они сердито закричали и поплыли вдоль сети обратно. Хэрн быстро повернул руль и поймал парусом ветер. Над морем стоял ясный, ветреный день. Наверное, дождь и туман были порождены сетью. Ветер и прилив понесли нас к черному кораблю, прямо под один его огромый глаз. Мне захотелось спрятаться. Он так смотрел!

— Он просто нарисован, — сказал Утенок, привязывая лодку к огромной якорной цепи черного корабля. Хэрн взобрался по этой цепи на палубу. Утенок посмотрел на меня и сунул Леди под накидку, себе за пазуху. Я точно так же спрятала Младшего, и мы последовали за Хэрном.

Палуба корабля была черной и пахла смолой. Она напоминала зимний лес. С мачт — это оказались такие стволы деревьев, скрепленные железными обручами — свисало множество веревок. На палубе никого не было видно. Но вдоль бортов стояло множество плетеных корзин. Утенок открыл одну, и тут же отскочил назад, и мы с Хэрном тоже, потому что оттуда вырвалось множество почти невидимых крылатых штуковин, и закружили над корзиной с шумом, который напоминал рев разбушевавшегося пламени. Они не причинили нам никакого вреда. Они просто метнулись за борт корабля и исчезли в море.

Прежде, чем мы оправились от потрясения, в высокой надстройке на корме распахнулась дверь. Оттуда с воплями хлынули варвары.

— Вы кто такие?! Вы что творите?!

Это были волшебники. Я это знаю. Когда дядя Кестрел впервые рассказал нам про варварских колдунов и их боевые заклинания, я представила себе уродливых желтоволосых людей с большими розовато-лиловыми носами, морщинистыми щеками и искривленными ртами. Меня здорово удивило, что Танамил, а позднее и Карс Адон выглядели совсем не так. А вот эти люди — именно так. Мне даже пришло в голову, что в варварские колдуны подаются лишь те, кто настолько противен, что остается вообще без друзей. На варварах были длинные одежды, и им приходилось подхватывать их на бегу. Я сильно перепугалась и вцепилась мертвой хваткой в Младшего, спрятанного под накидкой.