Волшебные неудачники - [8]
Указатель, стоявший у дороги неподалёку, гласил: «Добро пожаловать в Минеральные Скважины».
Картер вскарабкался вверх по лестнице на крышу вагона, чтобы лучше разглядеть городок. Оттуда он смог увидеть укромное поселение, накрытое одеялом мерцающих огоньков, которое растянулось к северо-востоку от железной дороги. В отдалении от сетки улиц, на холме, растянулась вереница белых строений. Свечение исходило из окон домов, словно они были освещены миллиардами светлячков. Неподалёку от станционного парка, по другую сторону от широкой платформы и к западу от мерцающего городка располагалась огромная ярмарочная площадь, на которой только начали загораться огни бродячего цирка. Оттуда волнами доносились самые разные звуки: смех, музыка и восторженный визг.
Он собирался было спрыгнуть с поезда, когда на платформе показалась маленькая красная машина. Картер прижался к крыше поезда. Ему очень не хотелось быть замеченным.
На какой-то момент мальчик вдруг подумал, что ему померещилось. Из крошечной машины начали выпрыгивать люди, переодетые клоунами, – один за другим, пока дюжина разномастных мужчин и женщин не сбилась в пёструю кучу, в которой образовался причудливый узор из горошка и полоски. Развернувшись к чёрному одинокому вагону, который стоял на дальних рельсах, они уставились на него. Вместо улыбок на лицах клоунов были гримасы. Каждый сжимал в руке сумку.
Картер вздрогнул. Он вовсе не был поклонником клоунов. Где бы он ни встречал их – в рекламе или в книгах, – их фальшивые выражения напоминали о дядюшке Проныре.
Клоуны направились к чёрному вагону, на боковой сторонке которого было нарисовано гигантское мужское лицо. Оно было большим и круглым, и создавалось ощущение, что оно может запросто соскользнуть со стенки вагона и покатиться, как отколовшийся валун. Лицо растянулось в жуткой улыбке – или же подлой ухмылке, отличить было сложно. Над головой было написано пять букв: БОССО.
Один из хмурых клоунов отпер двери вагона. Остальные начали загружать сумки в металлический контейнер. Оттуда, где он находился, Картер не мог разглядеть, что происходит внутри. Он не знал, что было в сумках, но почему-то казалось, что это было что-то нехорошее. По их движениям было понятно, что они чувствуют себя виноватыми. Плечи клоунов были опущены, двигались они рывками, будто собирались вот-вот выпрыгнуть из собственной кожи.
– Здесь больше нет места! – пожаловался один из клоунов. – Что теперь делать?
– Зависит от Боссо, – буркнул другой. – Вероятно, он захочет переместить большую часть добра в гостиницу «Королевские дубы». Давайте-ка убираться отсюда, пока не пожаловали копы.
Картер задумался. Быть может, восхитительно освещённые здания на дальнем холме и были той гостиницей, о которой они говорили? Ведь она определённо выглядела по-королевски.
Но прежде чем он узнал это, хмурые клоуны втиснулись обратно в невероятно маленькую машину и укатили прочь. Картер понятия не имел, что всё это значит. И знаете что? Ему было совершенно всё равно. Вещь, которую парень превосходно усвоил, пока рос на улице, – не совать свой нос в чужие дела.
То, что его действительно беспокоило, – это полиция, которая могла появиться в любой момент. Поэтому мальчик слез с крыши, пересёк железнодорожную платформу и направился в сторону ярко сверкающих ярмарочных огней, где можно легко раствориться в толпе.
Всякий раз, когда дядюшка Проныра тащил за собой Картера в новый город, они придерживались строгих правил. В первую очередь, необходимо было изучить окрестности. Во-вторых, раздобыть еду. В-третьих – ночлег. И наконец, дядюшка Проныра принимался за поиск простаков, чтобы начать работать так скоро, как это было возможно.
Но как только в животе у Картера заурчало, все правила вылетели у него из головы. Бутерброд
госпожи Залевски с поджаренным сыром и редиской был последним из того, что он съел. От голода закружилась голова. Ветер разносил ароматы жареного теста, мяса и карамели до самой платформы, заставляя Картера идти быстрее.
Наклонившись, чтобы проверить, сколько денег на чёрный день осталось в ботинке, мальчик чуть не задохнулся от ужаса. Тайник был пуст! Воспоминания о вчерашнем дне замелькали у него перед глазами, словно моргающие кинокадры на старом проекторе. Неужели дядюшка Проныра предвидел, что племянник может сбежать, и успел украсть его запасы? Или, может быть, он был так расстроен из-за бриллианта госпожи Залевски, что забыл переложить деньги из наволочки в ботинок, как делал каждое утро, сколько он себя помнил. Но как бы то ни было, теперь это не имело никакого значения. У него не было ни гроша.
Картер подошёл поближе к тому месту, откуда раздавалис смех, музыка и весёлые крики. Его переполняли всевозможные чувства. Что было даже хорошо, ведь это отвлекало от мыслей о пустом желудке и расплывающейся картинки перед глазами.
Колесо обозрения и карусель мелькали яркими огоньками. Красно-белые шатры освещали софиты. Молодые пары выстраивались в очередь за сладкой ватой и зрелищами, в то время, как детишки упрашивали родителей купить им побольше билетов. Из игровых автоматов доносилось: «Трах-бах-бабах!» и «дзынь-дзынь-бам!».
