Волшебное седло - [16]
Вдруг в самой чащобе засвистел дрозд.
— Внимание! Приготовиться! — приказал Планинский.
Партизаны с оружием в руках мгновенно заняли свои места. Снова засвистел дрозд.
— Пусть двое пойдут в глубь леса и посмотрят, в чём там дело, — снова распорядился командир.
Двое партизан направились в ту сторону, откуда доносился свист дрозда.
Немного погодя под чьими-то тяжёлыми шагами затрещали сухие сучья, и на лужайку вышла группа людей. Когда они подошли ближе, Трайче разглядел двух связанных немцев, Саво, двоих партизан в немецкой форме и дядю Ангеле, тащившего на плече две немецкие винтовки.
— Смерть фашизму! — произнёс Саво, вскинул вверх сжатый кулак.
— Свободу народу! — отозвался Планинский.
— Товарищ командир, приказ выполнен! — доложил Саво.
— Молодцы, ребята! — похвалил их комиссар.
— Ура! Ура! — закричали партизаны.
Партизанское эхо прокатилось по лесу и замерло где-то вдали. Дядя Ангеле пожал руку Планинскому, потом подошёл к Трайче, обнял его, расцеловал и сказал:
— Спасибо тебе, Трайче. Спас ты меня от верной гибели. Спасибо.
— Это верно, — заметил Планинский. — Если бы не Трайче, пришёл бы тебе конец. Теперь тебе возвращаться в деревню нельзя. Останешься у нас в отряде.
— Да, самое главное, что ты уцелел. А может, кто-нибудь тебя предал, а? — вмешался комиссар. — Сегодня вечером выберем другого секретаря партии в Мацково.
— Трайче, — обратился к мальчику командир, — ты можешь идти домой, но насчёт дяди Ангеле ничего не говори в деревне.
Прихрамывая, Трайче вернулся домой…
Ещё с порога мать напустилась на него:
— Ну где ты пропадаешь целый день? Мы же собирались идти поливать кукурузу, а тебя и след простыл. Забыл, что ли?
— Ничего я не забыл… Просто Дорчо чего-то испугался и убежал. Еле-еле нашёл его, — стал придумывать разные отговорки Трайче.
— Что это с ним приключилось? — удивилась мать. — Такая послушная лошадка, и на тебе! — И, подойдя к Трайче, зашептала: — А у нас были немцы. Связали дядю Ангеле и увели с собой. Вся деревня так и трясётся от страха: что теперь с нами будет?
А Трайче слушал торопливый рассказ матери и думал: «Эх, мама, знала бы ты, где теперь находится дядя Ангеле!»
Двое странных пастухов
Весть об аресте Ангеле сразу же разнеслась по деревне. Всё Мацково застыло в насторожённом ожидании. Мужчины угрюмо молчали, женщины тоже не раскрывали рта. Лишь маленьких ребятишек не выбила из колеи эта страшная весть. Как и обычно, они играли в свои незатейливые детские игры.
В тот же вечер мать подозвала Трайче к себе и озабоченно проговорила:
— Ну, теперь, сынок, надо прятать вещи. Самое время.
— Почему это?
— Да потому, что беды нам не миновать. Надо приготовиться к самому худшему.
Взяв лопаты, они сгребли с досок землю, сняли доски, и мать спустилась в заранее вырытую яму. Трайче стал подавать ей одну за другой вещи, а мать аккуратно раскладывала их на дне ямы. Сначала уложили деревянную утварь, потом глиняную и медную посуду, а напоследок одеяла, носильные вещи и еду.
В конце концов в опустевшем доме остались лишь циновка, одно рваное одеяло, глиняный кувшин для воды, одна тарелка, две ложки и одежда, что была на них.
Когда подземная кладовка была набита до отказа, они снова уложили доски, засыпали землёй и плотно её утрамбовали. Всё это проделано было столь искусно, что никто и не заподозрил бы о существовании подземной кладовки.
Трайче так намаялся за этот трудный день, что снопом повалился на циновку и мгновенно заснул.
А вот матери не спалось. Она то и дело вертелась с боку на бок, тяжело вздыхала, что-то бормотала, но сон не приходил. Наконец усталость взяла своё, и она тоже заснула.
Утром они поднялись рано. Вся деревня уже была на ногах. Женщины, держа в руках большие глиняные кувшины с водой, торопливо спешили к своим домам.
И вдруг со всех сторон деревню окружили немецкие солдаты. Один из них прошёл мимо дома Трайче. Мальчик проводил его ненавидящим взглядом и посмотрел в ту сторону, где на краю деревни медленно брело стадо овец. Двое пастухов, одетые в просторные, грубошёрстные накидки, гнали овец.
Миновав немецкого солдата, они преспокойно зашагали дальше. Когда же они оказались возле дома Трайче, мальчик от удивления широко раскрыл глаза. Пастухами этими оказались Горян и Огнен. Ещё вечером они пришли в деревню на выборы нового секретаря местного комитета партии и здесь заночевали.
Горян хитро улыбнулся, а Трайче шёпотом спросил у него:
— Может, чего-нибудь надо?
— Если что потребуется, тебе дадут знать.
«Ловко они придумали. Нипочём их не узнаешь. А то бы иначе и не выбрались из деревни», — подумал Трайче и вошёл в дом.
Мать отругала его:
— Ну чего ты стоишь на улице? Неужто не видишь, что в деревне полно немцев?
— А что особенного? Пусть себе ходят где хотят! — дерзко ответил Трайче.
— Да они же, подлецы, всю деревню сожгут дотла!
— Ещё неизвестно, что у них из этого получится!
Мать только укоризненно покачала головой. А тем временем по деревне разнёсся зычный голос сельского глашатая:
— Эй, крестьяне! Всем мужчинам приказано собраться в школе!
Крестьяне, исподлобья поглядывая на разгуливавших по деревне немцев, потянулись к школе. Никто не разговаривал, никто не смеялся, никто не улыбался.
