Волшебное окно - [17]

– Ты знаешь, я сегодня видела Божество! – сказала Иное. Об этом она тоже не собиралась говорить. Более того, она обещала отцу, что никому не скажет. Но серые глаза Рэпа смотрели на нее, ожидая объяснений, и она не могла отступить. Принцесса поведала другу о докторе Сагорне, шелке и обо всем, что с ней случилось. Инос не знала, почему ей понадобилось это рассказывать, но почувствовала себя значительно лучше. В конце концов, Рэп никогда не был болтуном и отличался здравым смыслом.

Он выслушал очень внимательно и не обратил внимания на рассказ о Божестве.

– Кто этот доктор Сагорн? – спросил он. – Он сейчас сидит за столом?

– Нет, – ответила Иное, – он устал с дороги. И вообще он не любитель шумных компаний.

– Ты уверена, что он не волшебник? – настаивал Рэп, ставший очень серьезным.

– Ну конечно! – заявила Иное. Ей самой теперь казались глупыми ее прежние подозрения. – Он ведь старый Друг отца.

– Но ведь он много лег его не видел!

– Да, но… – растерянно произнесла Иное. Это было как-то непохоже на Рэпа. И потом, ведь Боги говорили… Хотя нет, это не Боги, это мать Юнонини сказала, что Сагорн не волшебник. – Она молчала, с беспокойством глядя на озабоченное лицо Рэпа.

– Скажи-ка мне еще раз, как он выглядит.

– Высокий, седой. Большой нос с горбинкой. Глубокие морщины вокруг рта. Лицо довольно бледное Видимо, он мало бывает на воздухе.

– Что случилось, Рэп? – вмешался Лин. До этого могло показаться, что он полностью поглощен лубком на сломанной руке, но, как выяснилось, это не мешало ему внимательно прислушиваться к их беседе. Лин был чистокровным импом – невысоким, темноволосым и ужасно любопытным. Он также подрос, заметила Иное, но его голос был еще мальчишески тонким.

– Ни один человек с такой внешностью не входил сегодня в замок! – нахмурился Рэп.

Инос вздрогнула, но тут же успокоилась.

– Не глупи, – заявила она, – ты просто пропустил его приход. Ты же не мог видеть каждого, кто входил в ворота. Рэп молчал, хмуро глядя в пол.

– Скажи ей, Рэп! – потребовал Лин.

– Сказать что?

Рэп продолжал молчать. Тогда Лин взволнованно заговорил:

– Тосолин поступил с ним по-свински, Иное. Он заставил его стоять весь день на часах, прямо на солнце. Да еще в доспехах! Не отпускал его даже по нужде. Не давал поесть. Он всегда так делает с новичками. Он называет это проверкой, но ему просто нравится, когда они падают в обморок.

Инос порывисто схватила Рэпа за руку.

– Неужели это правда? Юноша кивнул.

– Но я не упал в обморок. – Он повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. – А твой доктор Сагорн не входил сегодня в ворота.

– Рэп! – воскликнула Инос с отчаянием – Он мог пройти за повозкой Я и сама так выходила.

– Я видел тебя, – сказал Рэп серьезно. – Ты прошла прямо передо мной. Но ни одной повозки не въезжало сегодня в замок!

– Он сказал, что поднимался за мной в гору. А вскоре я услышала, как он говорит с отцом, меньше чем через час.

– Он не проходил в ворота! – стоял на своем Рэп. Его подбородок казался таким же упрямым, как сама краснегарская скала. 

Мы можем возместить наши потери,

Можем залечить наши раны,

Но когда юность уходит, как сон,

Что-то исчезает из наших сердец

И больше никогда не возвращается

Стоддарт. Это больше не возвращается

Часть вторая Южные сны

1

Ветер с юга – значит, будет дождь. Так всегда говорила мать Рэпа. Наверное, это было правильно для ее родины, но это совсем не относилось к Краснегару. Ветер дует с юга, с суши – значит, будет прекрасный день. А вот северный ветер с моря приносил дождь, а чаще снег.

Теперь Рэп понимал, что у его матери было много таких вот странных понятий, хотя он вообще мало помнил ее. Он с трудом вспоминал, как она выглядела, но многие ее высказывания почему-то сохранились в памяти. Например, она считала необходимым мыться каждое утро, а в Краснегаре это было не так уж просто. Иногда зимой воду покрывал такой толстый слой льда, что приходилось прорубать его топором. Зато летом это было настоящее удовольствие. Рэп привык умываться в любую погоду, и уже не мог оставить эту привычку, хотя большинство мужчин смеялись над ним или называли сумасшедшим. Некоторые из них, по-видимому, вообще не мылись. Рэп же любил чувство свежести после умывания, любил, чтобы вода смывала с него сон. И очень часто в такие минуты он вспоминал мать. Сегодня он даже не позаботился внести ведро воды в дом. Раздевшись по пояс, он стоял у корыта в тенистом дворе, когда из конюшни вдруг вышел старый Хононин, стягивая на ходу рубашку.

Рэп почувствовал себя неловко. Работать без рубашки на полях было естественно, но в городе были другие правила, краснегарцы отличались большой строгостью в вопросах одежды, и он смутился, что его застали полуголым. Еще более неловко было видеть старика в таком виде. Кожа Хононина висела складками, на груди торчал клок седых волос. Рэп поколебался, думая, не уйти ли ему, но потом решил просто подвинуться.

Маленький старый конюх выглядел еще более мрачным и сердитым, чем обычно. Не говоря не слова, он сунул голову в корыто. Это все объясняло. Рэп сразу вспомнил о вчерашнем празднике во дворце. Хононин вынырнул, дрожа и отряхиваясь, и начал набирать пригоршнями воду и ополаскиваться.