Волшебники в бегах. Часть 1 - [2]
— Ты… — внезапно прохрипел эльф. Не голос — точильный камень. — Подойди… — Он закашлялся; изо рта потекла тоненькая струйка кровавой слюны. — Передай…
Она удивилась, но все же опустилась на колени рядом, приблизила лицо к его губам.
— Передай… там… скажи Ирвиллу… отряд Аньеля не… прорвался… Нас пере… перебили, как котят… скажи…
«Сдохни, лешак», — шевельнулись ее губы, но тут глаза раненого закатились, а голова запрокинулась. То ли потерял сознание, то ли и вправду подох. «Как хочется пить…» — подумала женщина и в ту же секунду заметила прицепленную к поясу эльфа флягу. Не колеблясь ни мгновения, сорвала ее с ремешка и открутила тугую крышечку. Лешаку вода не поможет, цинично рассудила она, если он и не помер сейчас, то жара убьет его в самом скором времени. Ей вода нужнее, поскольку она твердо намеревалась выжить и сделать что-нибудь, чтобы прекратить эту войну. Прекратить или предотвратить… предотвратить… о, боги… В горло полилась холодная, с железистым привкусом струя. Ох, как же это чудесно…
— Госпожа, госпожа! Не пейте так быстро, вы захлебнетесь! — прозвенел над ухом встревоженный тонкий голосок. — Вы слышите меня? Пожалуйста, очнитесь… пожалуйста…
Жестко. Болит все тело, особенно там, где… пониже спины; болит голова, словно ее сдавили стальным ошейником с шипами по внутренней стороне; в горле поселилось целое семейство ежей, регулярно совершающих моцион. В ногах резвится шаловливый сквозняк. Боги, давно ей не было так плохо после видения… Ах да, видение тут ни при чем… почти… это ее угораздило подхватить жуткую простуду. Вдобавок она умудрилась свалиться с кровати. Слишком сильно металась, отмеряя сотни шагов в той клятой пустыне с трупами. По крайней мере, им уже не жарко, да и ей, по правде говоря, тоже. В реальном мире, в отличие от иллюзорного мира ее видений, была поздняя осень, холодная и промозглая. В реальном мире не было войны — во всяком случае пока — и эльфы не убивали людей. Лишь немногие из них осмеливались покинуть Леса. Так и должно быть, но ее видения свидетельствуют о том, что привычный порядок вещей должен вскоре нарушиться. Но когда будет это «вскоре» и что тогда произойдет?
Женщина застонала — не столько от боли, сколько от бессилия. Что толку в ее редком даре, если она столько лет не может ничего понять? И кто это чуть ли не плачет рядом с ней? Не надо ее оплакивать, она, хвала богам, еще жива, в отличие от того воина с раной в груди, и умирать не собирается… Проклятье, да замолчишь ты наконец или нет?! Кажется, она произнесла эти слова вслух, потому что тонкий голосок испуганно отозвался:
— Простите… простите, я не хотела… вы так ужасно стонали, просили воды, вот я и принесла… Я сделала что-то не то?
Женщина постаралась взять себя в руки. Это всего лишь дочка хозяйки гостиницы, где ее так неудачно угораздило заболеть, и бедная девочка ни в чем не виновата. Ни в ее дурном самочувствии, ни в видениях, ярких и отчетливых, но совершенно невнятных по смыслу. Девочка всего лишь хотела помочь… воды принесла… Она пила воду в пустыне, из фляги эльфа… нет-нет, это ее поили здесь, из обычной кружки, просто бред глубоко переплелся с реальностью. Она заставила себя открыть глаза и с некоторым трудом повернула голову, встретившись с испуганным карим взглядом. На вид не больше четырнадцати, мордашка чумазая, с написанным на ней боязливым сочувствием, челка похожа на мочалку… Хорошая девочка.
— Моя госпожа, — пробормотала хорошая девочка. — Я… я сейчас уйду, я больше не буду вас беспокоить…
— Успокойся, — насколько могла ласково ответила женщина и поневоле шмыгнула носом. — Ты все сделала правильно, спасибо тебе. Я просто умираю от жажды. Не принесешь ли ты мне кувшин с водой? Чтобы не бегать с кружками. — Она закашлялась, потом протянула руку и мягко убрала с лица девчушки растрепанные, не очень чистые волосы. — Смешная ты… Ну-ну, не сжимайся, я вовсе не хочу тебя обидеть, ты ведь мне помогла. Так принесешь еще воды?
Девочка подорвалась, будто ужаленная, едва не уронив кружку, из которой поила больную.
— Я мигом, моя госпожа! Вот самую чуточку подождите…
— Я не твоя госпожа, дитя, — вздохнула женщина и снова шмыгнула носом. Где ее платок? Не рукавом же вытираться, будто какая-нибудь крестьянка. — Меня зовут Нинна.
— А я Ирси. Приятно познакомиться, леди Нинна. — Девчушка изобразила на удивление приличный книксен и робко улыбнулась.
— Мне тоже, Ирси. Но я и не леди, поэтому не зови меня так. Я просто Нинна.
— Хорошо, — удивилась Ирси. Обычно постояльцам льстило, когда их называли фальшивыми титулами, вот она и привыкла. — Как пожелаете.
И убежала. Нинна приложилась пылающим лбом к холодному дереву туалетного столика и неуклюже встала. Конечно, на ней было не платье, как в пустыне, а ночная рубашка, и сквозняк упрямо мел ледяной метелкой по босым ступням и щиколоткам. Нинна передернулась, поджала пальцы и забралась под одеяло. Постель успела напрочь выстыть, пока она валялась на полу, и теперь женщину бил легкий озноб. Она плотнее закуталась в колючую шерсть.
