Волшебник Колдовского мира - [41]

Ни пробежать, ни прыгнуть вперёд было невозможно — не пускало сильное течение; я словно увязал в глубоком песке и боялся потерять равновесие. Глаза на уровне моего пояса… значит, челюсти должны быть под водой.

— Ситри!

Это незнакомое слово вырвалось у меня, как боевой клич. Теперь я был уже не Кимок Трегарт, а кто-то другой, кто знал, как вести такой бой, и чувствовал себя в темноте вполне уверенно один на один с невидимым врагом. Мне казалось, что я с благоговейным трепетом наблюдаю со стороны за собственными действиями. Я почувствовал, что моя искалеченная рука повинуется мне лучше, чем до ранения, и, бросившись вперёд, взмахнул мечом…

Я попал прямо в один из бледных кругов. Из воды с душераздирающим рёвом взметнулась громадная масса. Что-то отбросило меня одним сокрушительным ударом — должно быть, огромнай лапа, — но я не выпустил из рук оружие и снова поднялся на ноги, встав спиной к стене прямо перед единственным светящимся кругом.

Чудовище устремилось на меня, и я ударил мечом, почти ни на что не надеясь. Остриё попало во что-то твёрдое, скользнуло вниз и вонзилось точно во второй круг. Меня отбросило назад и огромной тяжестью придавило к стене. Если бы я оказался под водой, то неминуемо бы погиб, потому что слишком сильно ударился и потерял сознание. Придя в себя, я почувствовал, что по пояс придавлен гигантской неподвижной тушей.

Левой рукой я осторожно пошарил перед собой: чешуйчатая шкура — судя по всему, огромная конечность. Всё тело у меня онемело, и я попробовал освободиться, однако это оказалось не так-то просто. Наконец я выбрался и, шатаясь, поднялся на ноги, по-прежнему держа меч, как будто ничто не могло заставить меня выпустить его.

— Орсия! Орсия! — позвал я сначала вслух, а потом мысленно.

Может быть, во время схватки чудовище навалилось на неё, и она лежит теперь, раздавленная его весом?

— Орсия!

— Иду… — мысленно ответила она откуда-то издалека.

Прислонившись к стене, я ощупал себя: весь бок болел, но рёбра, кажется, остались целы. Куртка была разодрана на плече.

Да, мне повезло — слишком повезло, чтобы назвать это просто счастливой случайностью. Может быть, салкары правы, и, после того, как я взял меч, в бою в моё тело вселился дух его прежнего владельца? И что означало то неизвестное слово, которое я атакуя, бросил в лицо врагу (если только у чудовища могло быть лицо)? Надо запомнить это слово.

— Кимок!

— Я здесь.

Орсия шла ко мне. Вытянув перед собой руки, я наткнулся на неё, и её пальцы горячо сжали моё запястье.

— Я упала в воду и, наверное, потеряла сознание. Меня унесло назад течением. Что… что здесь было?

— Чудовище мертво.

— Ты убил его!

— Его убил меч, я просто держал его в руке. Но похоже, мы выбрали опасную дорогу. Впереди могут быть и другие неожиданности.

— Сзади идут фасы… а с ними то, другое…

— Что другое?

— Не знаю. Знаю только, что оно послано Тьмой. Оно даже отдалённо не похоже на человека, и фасы сами боятся его, хотя им и приходится сейчас иметь с ним дело.

Итак, нам оставалось двигаться только вперёд. Мы перебрались через мёртвую тушу, почти перегородившую поток, и отправились дальше. Раньше воды в туннеле было по пояс, а теперь её уровень из-за трупа чудовища, ставшего своеобразной запрудой, поднялся, и вода продолжала прибывать. Мы заторопились, опасаясь, что туннель затопит доверху.

— Глаза… ты сказала, что глаза притягивали тебя, — вспомнил я.

— А разве ты сам не почувствовал, — удивилась Орсия, — что ничего не можешь с собой поделать и сам идёшь к нему в пасть? Но нет, ты, конечно, этого не чувствовал, иначе бы ты с ним не сразился! Значит, у тебя есть своя собственная защита, чужеземец!

Насколько Орсия могла объяснить, чудовище взглядом притягивало её к себе, как будто парализуя её волю. Может быть, так оно охотилось в этих тёмных туннелях, без труда захватывая жертву. Однако моя невосприимчивость к его магнетизму поразила нас обоих. Это могло быть связано с мечом. Какой бы невероятной ни показалась моя мысль, я не сомневался, что когда-то этот меч уже использовали против именно такого чудовища, и я вступил в схватку и победил лишь под воздействием памяти о том прошлом сражении.

К счастью, вода поднялась нам только по грудь, и я подумал, что будут делать фасы с этой перегородившей туннель громадой, когда наткнутся на неё.

Поток, по которому мы шли, вывел нас к подземному озерку. Здесь слышался плеск падающей с высоты воды. Свет, дневной свет, хотя и слабый, тусклый, падал сверху на пенившийся водопад, низвергавшийся из расщелины под сводами пещеры.

Глава 12

В воздухе висела водяная пыль, но всё было видно. Я помог Орсии вылезти из воды, и мы встали спинами к стене напротив водопада — отсюда были хорошо видны расщелины вверху, пропускавшие свет (их было всего три).

Я понял, что вскарабкаться по отвесной стене возле самого водопада невозможно — слишком плотной была там завеса водяной пыли. Ещё одна расщелина тоже была недоступна — она виднелась почти у нас над головой, и достичь её мы могли, только имея крылья. Я стал разглядывать третью расщелину — узкую и длинную — справа от водопада; можно было попробовать подняться к ней по скале.