Волшебник - [77]

– Здравствуй, батя. Почем яблочки?

Расплылся батя в улыбке приветственной.

– Эти по десять, те по пятнадцать. Берите, очень вкусные… Все свое, без пестицидов.

– Давай по кило. Только пакета нет.

– Найдем. – Лесовичок извлек из кармана ватника пакет сети «Задарма» и принялся перекладывать яблоки из ведра.

– А что, в деревне невесты есть?

– Кикиморы в лесу… Нет тут никого… Раньше дачники приезжали к соседу, но помер сосед от алкоголя…

– Что, совсем никого?

– Вон дом, – показал продавец на соседний участок, – в том году продали, но новых хозяев так и не видел. Я б тоже продал, да не купит никто. Один я здесь, аки перст. А ведь раньше, при живом совхозе сорок дворов было… Все разбежались.

Мужичок подвесил пакет на безмен.

– Как в аптеке. Держите.

Андреев отдал деньги, поблагодарил, после оба вернулись к машине, забрались в салон.

– Угощайся, Романыч.

– Не хочу. Что там?

– Пусто. Фермер-одиночка… Не факт, что вообще из дома звонили… Могли из проезжающей машины.

– Телефон локализовался постоянно, за всю ночь не сдвинулся с места.

– Едем дальше.

– Погодите.

Гончаров еще раз окинул взором двор, мужичка, дом. Все вроде нормально. Но что-то резало глаз. Но вот что?

Пока он соображал, Куликов завел двигатель и направил «Ладу» к следующей деревне под названием «Красное Смолово». По навигатору – пять верст по грунтовке. И еще пять деревень – «Глушаково», «Кержаково»…

Ровно на середине пути Гончаров предложил вернуться. Вернее, не попросил. Потребовал. Жестко и решительно.

– Зачем?! – хором воскликнули братья по «плевалкам».

– Там что-то не так.

– А конкретнее?

Конкретнее волшебник ответить не мог, поэтому применил самый надежный способ.

– Я чувствую. Просто чувствую.

Способ уже не сработал.

– Через космос, наверное? Да? Романыч, ты только что-то признался, что все это шняга и что ничего ты не чувствуешь.

– Развернитесь!

– Повторяю. Бензин не казенный. Назови конкретно – что тебя смущает? – не менее решительно потребовал «Лох-Лох».

– Не могу. Пока не могу.

– Ну вот когда сможешь, и вернемся. А мы другие деревни проверим! Больше пользы!

Гончаров сорвался на крик, что говорило о сильном душевном волнении, называемом в криминалистике и психиатрии «состоянием аффекта».

– Остановитесь, я сказал!

Но и Андреев умел кричать не хуже. Не зря же служил в системе, где без крика и мата никуда.

– Да пошел ты на фиг! Барабашка! На суде будешь колдовать! Теперь мы за нее отвечаем!

– Стойте!

Гончаров перегнулся через сиденья и рванул ручку ручного тормоза. Машину бросило в неуправляемый занос. Два двойных тулупа и аксель. И только высокое мастерство фигуриста Куликова позволило не кувырнуться и не въехать в придорожную березку.

– Сдурел?!

– Разворачивай! Назад, я сказал!

Андрей бросил тормоз и дотянулся до руля.

– Сядь на место!

– Дверь откройте!

Сам он не мог открыть, Куликов заблокировал двери. Началась обычная в таких случаях перебранка с применением запрещенных в парламенте оборотов. Гончаров победил.

– Да выпусти ты его! Пусть катится, куда хочет… Только мешает! – приказал Андреев.

Куликов разблокировал дверь.

– Катись! Ясновидец долбаный… Без тебя теперь справимся. И не вздумай на лыжи встать! Все равно найдем, безо всякой магии!

Андрей не стал отвечать, выскочил из машины и помчался обратно, в «Большие Дзюбы».

– Не, нормально! – Андреев посмотрел ему вслед. – То вижу, то не вижу! Придурок… Чего молчишь?!

– А мне вообще кажется, он нас снова разводит…

– В смысле?

– Миллион за месяц…

– О чем ты думаешь?! Поехали!

* * *

Гончаров бегал плохо. Никаких тренировок, сидячий образ жизни. В итоге через метров двести он с быстрого темпа перешел на средний, еще через сто на низкий, а потом и вовсе согнулся в поясе. Но движение продолжал. Два километра всего. Выдержит. Сдюжит. Хоть ползком.

И сдюжил. Вот уже и табличка «Большие Дзюбы», вот и избушка Лесовичка. Яйца, яблоки, молочко… Без химии говоришь?

У забора Андрей Романович отдышался, унял дрожь в руках.

И что теперь? Еще раз яблочек купить? Нет. Колдовать? Хорошо бы, но не волшебник он, не волшебник.

Выглянул из-за куста смородины во двор. Хозяина там не было. Наверно, в избе.

Думай, думай. Что не так?

Огрызки яблок под яблоней. Мог и Лесовичок, конечно. Но он мужик аккуратный, судя по обстановке. Газон подстрижен, кусты подрезаны, дорожка гравием выложена.

…Будка собачья. Мисочка с «Педигри». Не кости козлиные и куриные. Где купил? В автолавке? А сама собачка где? В лес убежала? Да, лайка охотничья может, любят лайки бегать по окрестностям, а после возвращаются. А если не лайка?

…Верстак. Деревянный. Без навеса. Что он на улице делает? А если дождь? Закрыть пленкой? А не проще ли в сарае держать? Сарай вон какой здоровый.

Все эти нехитрые дедуктивные «если» складывались в цельную картину чего-то неправдоподобного.

Сарай. Навесной замок на дверях. А от кого тут запирать? Нет в Больших Дзюбах никого. Вымерли.

Гончаров перемахнул через забор. Пригнулся и прокрался к сараю. Заглянул в щелочку.

Понятно. Вот почему верстак на улице. Пришлось внести, иначе джип бы не влез. Черный, большой.

Прислушался. Только соловьи поют, заливаются. Шершни жужжат и кузнечики стрекочут. Пощупал замок. Петли так себе – сковырнуть не проблема. Он же Гарри Поттер. А вот и волшебная палочка. Труба. Засовываем, нажимаем. Громко. Козы заблеяли, куры закудахтали. Но никто из дома не выскочил. И даже не выглянул в окошко. Не задал идиотский вопрос «Кто здесь?»