Волшебник и узурпатор - [66]

— За что? — злобно рявкнул он.

— За то, что вы сожгли мою деревню и убили моих друзей, — задыхаясь, ответил Крел.

Ивак несколько секунд переваривал услышанное.

— Кто тебя надоумил? — спросил он, все еще держа Крела за волосы.

— Алая Рота! — выкрикнул Крел.

Разгневанный Ивак снова ударил юношу, затем обратился к солдатам:

— Пытайте его до тех пор, пока он не выдаст их имена.

— Горшечник Квинс в деревне Селлин, — едва слышно прошептал Крел распухшими губами. — Бочар Айвор и кузнец Джоко из Селлина.

— Тебе все равно не избежать пытки, — зарычал Ивак и, обращаясь к подчиненным, добавил:

— Надо же, какая «верность»! Он в один миг выдал своих сообщников, чтобы только избежать легкой боли!

Никто из солдат не проронил ни слова. Все знали, что боль будет далеко не легкая, а еще лучше знали легенду — люди из Алой Роты всегда с готовностью называли имена.

Ивак снова набросился на Крела:

— За это ты умрешь в муках, приятель!

— Не жаль расплатиться жизнью за то, что остановил самозванца, — огрызнулся Крел.

И снова Ивак наотмашь ударил его по губам.

— Посмотрим, что ты скажешь, когда мы отмолотим тебя как сноп. — Он повернулся к солдатам:

— Бросьте его на землю и отходите цепами!

Крела увели.

Ивак повернулся к капитану:

— Отправьте двадцать всадников в Селлин и приведите тех людей!

Капитан отправился отдавать приказ. Рядовые стояли в оцепенении, с каменными лицами. Все они заметно поникли духом.

Каждый знал, что всадники не найдут ни горшечника, ни бочара с кузнецом. Более того, принимая в расчет дурную славу генерала и его банды, солдаты могут обнаружить, что вся деревня пуста. В отместку селение могут сжечь, но никто не умрет.

За исключением Крела.

* * *

После полудня майор Ивак вернулся с допроса; его лицо пылало гневом. Солдаты подошли к своим товарищам, которые участвовали в порке, — после тяжелой работы те потягивали пиво и с удовольствием делились впечатлениями о том ужасе, в котором принимали участие.

— Мы отделали его под орех, — сказал один из них, которого нашел Гар, коренастый бандит по имени Горбо. — Он сразу же сказал нам свое имя — Крел, но вначале пришлось его отмутузить. Он сказал, что бочар, горшечник и кузнец учили его, как убивать одним ударом, но ему пригодился только способ кузнеца — один короткий удар, в который надо вложить всю силу. Майор приказал нам бить его после того, как он признался, потому что до этого нам не требовалось его бить.

— А кто отдавал приказы горшечнику, бочару и кузнецу? — спросил кто-то из слушателей.

— Этого он нам сказать не мог, как мы ни старались, — ответил Горбо, — потому что не знал.

— Они никогда не знают, — пробормотал один солдат.

— Он сказал лишь, что вступил в Алую Роту в надежде, что ему выпадет честь убить генерала, — продолжил свой рассказ Горбо. — Именно так и сказал — «честь», — но он не знал, кто отдавал приказы этим троим — да его и не интересовало. А вот от нас он удостоился чести получить еще полдюжины горяченьких.

— Кто рассказал ему, как вступить в нашу армию?

— По его словам, это был бочар, — ответил Горбо. — Бочар сказал Крелу, будто Алой Роте стало известно, что появится некий парень, полный ненависти, и которому нечего терять. Он и будет тем, кто убьет главаря бандитов. За это наш дружок тоже получил дюжину ударов. — Горбо сделал глоток пива, уставился в пространство, а затем подвел итог допроса:

— Но это не помогло узнать что-то новое об Алой Роте.

— От него еще хоть что-то осталось? — спросил Гар, в надежде оказать Крелу помощь.

— В нем еще теплится жизнь, — признал Горбо, — и мы не перебили ему ноги. Майор Ивак хочет его красиво повесить. Или растянуть на дыбе и четвертовать. Не знаю, как у него это получится.

— Завтра посмотрим, — сказал кто-то из солдат.

Горбо покачал головой.

— Перед заходом солнца. Майор хочет разделать его, пока дух генерала Малахи еще витает вокруг, чтобы посмотреть на казнь.

Солдаты вздрогнули и оглянулись по сторонам.

* * *

— Значит, у тебя не было времени, чтобы спасти его, — подумала Алеа с болью в сердце.

— Мне это и не требовалось, — ответил Гар и позволил ей вспомнить остальное вместе с ним.

* * *

Майор Ивак взял на себя командование. Казалось, он не придал особого значения тому, что после смерти генерала фактически занял его место, не стал пыжиться и важничать, а лишь расхаживал по лагерю со свирепым видом, очевидно, подыскивая, на ком бы сорвать злость, и раздавая короткие, чеканные приказы. Тем не менее Гар заподозрил, что в душе майор уже примеривает на себя генеральский мундир.

Самый главный приказ был таков: майор велел перебросить через сук веревку и поставить под деревом верстак. Гар гадал про себя, где Ивак мог слышать о дыбе и четвертовании, но потом решил, что это, должно быть, часть какого-нибудь кровавого предания, передаваемого из поколения в поколение, искоренить которое все попытки оказались бессильны. Майор Ивак, судя по всему, был охоч послушать подобного рода истории.

Гару он не понравился с первого взгляда.

Майор разонравился ему еще больше, когда уселся за стол в сопровождении прежних телохранителей генерала Малахи.

Сержанты прогорланили «стройсь!», и солдаты нехотя выстроились вокруг древнего дуба, с толстого сука которого свисала зловещая петля. Тем временем Горбо и еще один рядовой вывели из палатки Крела. Вид у него был измученный, руки связаны за спиной, лицо в кровоподтеках. Горбо и его подручный подтащили его к дубу и поставили спиной к стволу и лицом к Иваку. После чего накинули на шею петлю и слегка затянули ее.