Волшебница Шалотт и другие стихотворения - [39]

And lay your hand upon my head,

And bless me, mother, ere I go.’

She clad herself in a russet gown,

She was no longer Lady Clare:

She went by dale, and she went by down,

With a single rose in her hair.

The lily-white doe Lord Ronald had brought

Leapt up from where she lay,

Dropt her head in the maiden’s hand,

And follow’d her all the way.

Down stept Lord Ronald from his tower:

‘O Lady Clare, you shame your worth!

Why come you drest like a village maid,

That are the flower of the earth?’

‘If I come drest like a village maid,

I am but as my fortunes are:

I am a beggar born,’ she said,

‘And not the Lady Clare.’

‘Play me no tricks,’ said Lord Ronald,

‘For I am yours in word and in deed.

Play me no tricks,’ said Lord Ronald,

‘Your riddle is hard to read.’

О and proudly stood she up!

Her heart within her did not fail:

She look’d into Lord Ronald’s eyes,

And told him all her nurse’s tale.

He laugh’d a laugh of merry scorn:

He turn’d and kiss’d her where she stood:

‘If you are not the heiress born,

And I,’ said he, ‘the next in blood —

‘If you are not the heiress born,

And I,’ said he, ‘the lawful heir,

We two will wed to-morrow morn,

And you shall still be Lady Clare.’

ЛЕДИ КЛЕР

Оделся лилиями дол,

Синела даль небесных сфер.

Лань белоснежную привел

Лорд Рональд в дар для леди Клер.

Держу пари, разлада тень

Не омрачила встречу ту —

Ведь отделяет только день

От свадьбы юную чету.

«Его не знатность привлекла,

Не вотчины моей размер —

Я, только я ему мила», —

Так радовалась леди Клер.

«Что это был за кавалер?» —

Старушка няня говорит.

«Кузен мой, — молвит леди Клер, —

Нас завтра брак соединит».

Она в ответ: «Господь всеблаг!

Вот справедливости пример!

Лорд Рональд — лорд твоих земель,

А ты, дитя, — не леди Клер».

«О нянюшка, твои уста

Не в лад с рассудком говорят!»

«Все — истина, — клянется та, —

Ты — дочь моя, как Бог есть свят!

Дочурка графа умерла

В младенчестве, не утаю.

Я крошку предала земле,

А графу принесла свою».

«Не след так поступать, не след, —

О мама! — дева молвит ей. —

Чтоб обойден был столько лет

Достойнейший среди мужей».

«Ах, детка, — няня говорит, —

Не выдавай секрета зря!

Лорд Рональд все себе вернет,

С тобою встав у алтаря».

«Коль нищенкой родилась я,

Я не приму на душу ложь.

Прочь, дорогая кисея,

Прочь, бриллиантовая брошь!»

«Ах, детка, — няня говорит, —

Будь мудрой, сохрани секрет!»

«Узнаю, — молвит дочь, — чужда

Мужчинам верность — или нет!»

«Что верность! — няня говорит. —

Среди мужчин земля в цене!»

«Он все получит, — молвит дочь, —

Пусть это стоит жизни мне».

«Но поцелуй родную мать,

Что ради дочки солгала!»

«Ох, мама, мама, — молвит дочь, —

Как эта мысль мне тяжела!

Но нежно я целую мать

В залог прощенья и любви.

А ты объятья мне раскрой

И дочку в путь благослови».

Она оделась в грубый холст,

Отринув имя леди Клер,

И, с белой розой в волосах,

Пошла вдоль рек, холмов и шхер.

Лань, что дремала в уголке,

Бела, как вешних лилий цвет,

Приникла к девичьей руке

И резво побежала вслед.

Лорд Рональд вышел на порог:

«О леди, что за маскарад!

Той, что прекрасна, как цветок,

Пристал ли нищенский наряд?»

«Наряд простого полотна —

Смиренья должного пример.

Та, что в лачуге рождена,

Не вправе зваться леди Клер».

Лорд Рональд к ней: «Оставь игру!

Я — твой, в делах и на словах!»

Лорд Рональд к ней: «Оставь игру!

Твои слова внушают страх».

И пред лицом его она

Не опустила ясных глаз.

Не дрогнув, встала перед ним

И няни повторила сказ.

Тут звонко рассмеялся он,

К ее щеке прильнув щекой.

«Раз мне благоволит закон,

А ты — обойдена судьбой,

Раз ты обойдена судьбой,

А я — наследный лорд и пэр,

Ты завтра станешь мне женой

И примешь имя леди Клер».

Д. Катар

‘COME NOT, WHEN I AM DEAD’

Come not, when I am dead,

To drop thy foolish tears upon my grave,

To trample round my fallen head,

And vex the unhappy dust thou wouldst not save.

There let the wind sweep and the plover cry;

But thou, go by.

Child, if it were thine error or thy crime

I care no longer, being all unblest:

Wed whom thou wilt, but I am sick of Time,

And I desire to rest.

Pass on, weak heart, and leave me where I lie:

Go by, go by.

«МОЙ ПРАХ БУДИТЬ НЕ СМЕЙ»

Мой прах будить не смей —

Что проку на могиле горевать?

И у надгробных не топчись камней —

Не досаждай несчастному опять.

Пусть плачет ржанка и шумят дожди.

Но ты — уйди.

Ошибка или твой жестокий нрав

Меня сгубили — разве в этом суть?

От ожиданья до смерти устав,

Я жажду отдохнуть.

Осталась боль измены позади.

И ты — уйди.

А. Хананашвили

THE DEATH OF THE OLD YEAR

Full knee-deep lies the winter snow,

And the winter winds are wearily sighing:

Toll ye the church-bell sad and slow,

And tread softly and speak low,

For the old year lies a-dying.

Old year, you must not die;

You came to us so readily,

You lived with us so steadily,

Old year, you shall not die.

He lieth still: he doth not move:

He will not see the dawn of day.

He hath no other life above.

He gave me a friend, and a true true-love,

And the New-year will take ’em away.

Old year, you must not go;

So long as you have been with us,

Such joy as you have seen with us,

Old year, you shall not go.

He froth’d his bumpers to the brim;

A jollier year we shall not see.

But tho’ his eyes are waxing dim,

And tho’ his foes speak ill of him,