Волшебная скрипка - [48]

— Хорошо бы сейчас выпить красного бордо для укрепления нервов. А может быть лучше съесть порцию сливочного мороженого. Нет. В такую жару вино лучше.

— Во французский ресторан, — приказал он извозчику.

— Yes, Sir!… — ответил возница одетый в голубой сюртук с металлическими пуговицами. Он поправил на голове цилиндр и натянул вожжи.

Лошадка пошла рысью. На ясном голубом небе высоко стояло солнце. Фиакр катился по лондонским улицам ровно, успокаивающе, почти автоматически. Однообразное цоканье копыт по мостовой действует на чуткое ухо, как мерный ход часов во время бессонной ночи. Генрик не замечал ни улиц, ни толпы людей, снующих по ним. Он переживал отказ… Нет, это не был отказ. Старый торгаш уклонился от решительного ответа. Если бы он, Генрик, остался там дольше, то не выдержал бы и наговорил достопочтенному джентельмену бог знает что.

— Сэр Томас англичанин. Его надо понимать, — успокаивал сам себя Генрик. Что делать, чтобы по отношению к Изе было все в порядке? Выслать ей телеграмму с приглашением приехать в Лондон на концерт? Пусть узнает ответ отца. Да. Пожалуй так и следует сделать!

Извозчик остановился перед рестораном, внешний вид которого оставлял желать много лучшего. Шилингом больше, шилингом меньше — пустяки. Генрик расплатился с извозчиком и вошел во французский ресторан. Несмотря на не очень презентабельный внешний вид, внутри было очень чисто и уютно. Генрик уселся недалеко от небольшой витрины. Он видит, как извозчик, сняв цилиндр, вытирает потное лицо серым платком. Этим же платком он отгоняет мух от головы лошади. Поправил соломенную шляпу надетую на торчащие уши лошади, гладит и похлопывает ее ладонью по крупу. Извозчик еще раз с удовлетворением подул на монету, зажатую в кулаке и отъехал. Размышления Генрика прервал слуга.

— У вас есть бордо, только самой лучшей марки?

— Найдется, милорд. А что подать к вину?

— Пока что бокал.

Официант улыбается. Он любит таких молодых гостей.

Из двери ведущей в следующую комнату выглянул человек среднего возраста, одетый в легкий пиджак из чесучи. На его лице загар. Белесые волосы зачесаны вверх.

— Вот так встреча!

— Кто привел сюда маэстро?

Они с видимым удовольствием здороваются.

— Что вы делаете в Лондоне?

— Ищу того же, что и вы.

— Я ищу бутылку крепкого бордо.

— А я смысла жизни.

— Чтобы жить, радоваться солнцу — смысла не надо.

— Что-то по вас не видно этой радости. Даже наоборот. Вы очевидно взволнованы, нездоровы, чем-то недовольны. Вас встретила какая то неудача наверное, замешана женщина, — смеется блондин, обладатель внимательных, голубых глаз. — Вы полагаете, что бутылочка бордо разгонит тоску? Клин клином, что?

— Вы — точно врач на приеме. И вдобавок бесплатно. В Англии так не делают. Здесь бизнес — закон.

— Верно, но я же не врач.

— А чем вы собственно занимаетесь?

— Смелый вопрос, на который я не могу дать ответ.

— Вернемся к беседе.

— Я видел афиши о вашем концерте. Неужели у вас перед выступлением разыгрались нервы? А я считал, что маэстро уже привык к публичным выступлениям.

— Привык-то привык, но неожиданности всегда возможны, — машинально отвечает скрипач.

Официант принес бутылку бордо. Вот и два бокала изрядных размеров. Генрик наблюдает, как официант откупоривает бутылку. Льется красная, чистая густая струя с терпким запахом. Официант приподнял бокал вверх, посмотрел на свет, как бы восхищаясь цветом вина.

— Пожалуйста! — маэстро подвинул бокал своему собеседнику.

— Выпьем за ваш успех.

— Ну и за ваш, хотя я все же утверждаю, что для чувства радости и счастья, здравый смысл не всегда необходим, — упрямо повторяет Генрик.

— Вы пессимист, а это нехорошо.

— Оптимист ли, пессимист ли, все одинаково умирают, — философствует скрипач.

У вина хороший букет, оно легко пьется. Пока что действие его не очень чувствуется. Но каждый глоток приносит облегчение. На дне бокала сидит веселый чертик легкомысленности и забытья.

— Великолепное вино. Давно не пил такого… — наслаждается блондин. В Лондоне такое вино найти можно, а вот в Бургундии в ресторане его не найдешь. Может быть где-нибудь в подвале…

— О, я рад, что пью вино в обществе такого знатока, как вы.

Генрик притворялся более спокойным, чем это есть на самом деле. О своем собеседнике он ничего не знает, хотя его лицо ему знакомо.

— Вино это почти польский напиток, шляхетский напиток, только я не для вина путешествую по этому свету.

— Вы мне можете сказать откровенно, что вас заставило уехать из Польши? Ведь нигде на свете нет мест лучше наших. Нигде нет такого приятного ветерка, нигде так приятно не журчат ручейки, нигде на свете нет таких берез, дубов, лиственниц, сосен, как у нас. Здесь, например, я не вижу ни подсолнечников, ни мальв.

— Вы не только музыкант, но и поэт.

— Вы шутите. Нехорошо покидать родную землю. Чего ищут люди на чужбине?

— Вы это как, мне или себе задаете вопрос? Ведь это и есть поиски смысла жизни.

— Если можно было бы знать в чем смысл жизни. Я вижу этот смысл в звучном аккорде, мелодии, звучащей в моем сердце.

— Французское вино превосходно. После второго бокала мы наверное найдем смысл жизни в существовании, — продолжает незнакомец, переводя разговор на более легкие темы.