Волшебная дуэль - [22]

– Не много, – призналась местная Баба-яга. – Ученики на месте. Каждый день к Силу Троевичу ходят. Значит, начали заниматься. И волшебство я вокруг почуяла.

– Портит учеников, – с досадой проговорила Ната. – После переучивать придется.

– И заклятье на светлые силы накладывать, – добавила Луша.

– Вы сперва учеников обратно получите, – усмехнулась старшая сестра.

– А я почему-то верю, что все у нас выйдет, все нам удастся! – воскликнула Луша.

– Цыц! – прикрикнула на нее Тата. – Сглазишь. С учениками более или менее ясно, – деловито продолжила она. – А сам чародей что?

– Не знаю, – развела руками Гуля и опять громко высморкалась. – Он совсем из дома не выходит.

– Под защитой сидит, – злобно буркнула Ядвига. – Посмотреть бы, что там у них делается.

Старшая ведьма задумалась:

– Как говорится, попытка не пытка. Давай, Гуля, разводи огонь.

Сестры-яги направились к печи. В ней тут же загудело, затрещало, заухало. Комнату озарили всполохи пламени.

Гуля и Яда достали из закутка старый закопченный котел.

– Такой годится или поменьше надо? – спросила Ягуля у Татаночи.

– Сойдет, – махнула узловатой рукой та. Сестры-яги, наполнив котел водой, поставили его на огонь. Пока вода закипала, Татаноча перечислила все, что потребуется ей для колдовства. Затем, встав на шаткую стремянку, сорвала со стропил несколько пучков сушеных трав, парочку сушеных мышей и одного копченого воробья.

– Толките все это в ступе, – скомандовала она своим сестрам, а сама в это время, пристально глядя на закипающую воду, бормотала какие-то заклинания.

– Готово, Таточка, – наконец объявила Луша. Старшая сестра, не оборачиваясь, протянула руку за ступой, затем резким движением высыпала получившийся порошок в уже бурлившую воду. Вода стала кроваво-красной, потом – зеленой и в итоге – чернильно-черной.

– Готово, – хрипло произнесла Татаноча. – Снимайте.

Сестры-яги покорно вынули котел из печи.

– Сейчас немного остынет и перельем, – продолжала руководить процессом Тата. – Тазик какой-нибудь у тебя есть? – обратилась она к Гуле.

– Есть, – ответила Баба-яга. – Медный. Я в нем вареньице варю. Черничное и земляничное. Очень для глаз полезно.

– Пойдет. Неси, – коротко распорядилась Тата.

Когда черную жидкость перелили, на поверхности образовалась толстая блестящая, как зеркало, пленка, в которой отразились склоненные лица компании Темных, в том числе и успевшего вернуться в дом Козлавра.

– Начинаем, – шепнула Тата.

И все три ведьмы хором забормотали заклинание.

Глава ХII Нападение

Озеро вспенилось и забурлило сильнее прежнего. Следом за приближающейся к берегу головой на поверхности показалась широченная, изогнутая горой, темно-коричневая в желтую крапинку спина.

– Лохнесское чудовище! – выкрикнул Мишка.

– Не лохнесское, а переславль-залесское, – обиженным густым басом уточнила голова.

– А почему же вы здесь? – совершенно автоматически спросил обалдевший от всего происходящего Тимка. – Переславль-Залесский отсюда довольно далеко.

– Верно замечено, молодой человек. Но там стало слишком много туристов. Вот я сюда и мигрировал. Здесь пока тихо и можно жить. А в Плещеевом озере очень нервная обстановка.

Говоря это, чудовище уже полностью выбралось на берег. У него оказался длинный массивный хвост и короткие толстые лапы с когтями.

– Типичный диплодок, – ошеломленно прошептал Мишка. – Но вы же доисторический! – Он не сводил глаза с чудовища.

– И что из этого следует? – удивилось оно.

– Не знаю, – честно ответил Чугаев.

– Как бы там ни было, я жив-здоров. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно. – И, повернувшись к Ундине, диплодок добавил: – Ну и молодежь пошла. Вроде бы из наших, а почему-то меня испугались.

Русалка звонко рассмеялась:

– Я им сюрприз хотела устроить, вот и не предупредила. А до этого они и впрямь таких, как ты, никогда не видели.

– Эх, темнота, – выдохнуло чудовище. – Ладно, давайте знакомиться. Меня зовут Ираклий.

– Ир-раклий! – Морфей радостно выпрыгнул из своей корзины.

Весь путь до озера он, укачанный, мирно проспал. Пробудился домовой лишь от воплей чудовища и, спросонья ничего не поняв, тихо сидел под салфеткой и трясся от страха. Однако едва чудовище назвалось, домовой со всех ног понесся к нему, на бегу увеличиваясь до своего нормального размера.

– О-о, и ты, старина, тут, – в свою очередь обрадовался ему Ираклий. – Давненько не виделись.

– Да лет двести уже, – прикинул в уме Морфей.

– Как здоровьечко? – поинтересовался Ираклий.

– Никудышное, – мигом заохал домовой. – То одно болит, то другое. И разве ж кто понимает и входит в положение? – Это явно был камень в огород отсутствующего Веспасиана. – Ох, старость – не радость.

– А Сил Троевич как?

– Да ничего, – ответил Морфей. – Вот ученики у нас новые – прекрасные, – указал он на ребят.

– Целых три штуки, – пробасил Ираклий. – Повезло.

– Да, в общем, если точнее, два, – поправился домовой, – а один – вольнослушатель.

– Тоже неплохо, – пробасило чудовище. – Сегодня вольнослушатель, а завтра, глядишь, ученик.

– А что, так бывает? – загорелись глаза у Мишки.

– Редко, – поспешила охладить его пыл Ундина.

– Но прецеденты случались, – сказало чудовище. – Ладно. Что-то тут очень жарко, и я начинаю пересыхать. Увидимся еще.