Волосы Ангела - [9]
– Эй! – закричал он и замахал руками. – Хозяева!
Вопреки ожиданиям из дома никто не вышел. Только пес еще яростней стал рваться с цепи, ужасно хрипя в своем огромном ошейнике.
– Наверно, померещилось, – разочаровано прошептал Артем. Но, теша себя надеждой, еще пару минут потоптался возле калитки, затем резко развернулся и зашагал прочь.
– Сто тридцать пять метров. И что, вы хотите сказать, здесь слышно, о чем говорят рыбаки на том берегу? – обжигая губы кипятком, спросила Юля.
– Да, – кивнул головой Вадим Николаевич. – Прекрасно слышно. В безветренную погоду человеческий разговор можно услышать на расстоянии двухсот метров. А крик – за километр и больше. Все зависит от силы голоса кричащего.
– Так получается, мы с Анжелой отошли от берега больше чем на пятьдесят метров?
– Нет, конечно. Это вам показалось. На самом деле… – Луговой бросил взгляд в сторону берега, – видите, где у меня удочки стоят? Так вы от них метрах в пяти были. И слава богу. Если бы чуть подальше, я мог и не успеть. Что вас туда вообще понесло? Там ямы. Коряги.
– А мы откуда знали? – дуя на горячую воду, произнесла Анжела.
– Дно под ногами поменялось. Камни вперемешку с глиной пошли. Этого нельзя не заметить.
– Нам это ни о чем не говорит.
– Значит, случившееся будет для вас еще одним поучительным, но очень полезным уроком. Не зная брода, как говорится, не лезь в воду.
Девушка оторвалась от алюминиевой кружки и, прищурив глаза, спросила:
– Вы, наверно, школьный учитель? Я права?
– Почему вы так решили? – На покрытом щетиной лице Вадима Николаевича появилась улыбка.
– Ну, манера разговаривать… геометрия там. И вообще, стараетесь чуть ли не в каждом предложении других уму-разуму учить.
– Анжела, как вас по батюшке?
– Викторовна.
– Я не школьный учитель, Анжела Викторовна. И к преподаванию никогда никакого отношения не имел.
– Но что-то с этим связано, это точно.
– Как бы сказать так, чтобы не звучало сильно пафосно? В общем, я пишу книги.
– Писатель? – изумилась Анжела. И еще раз внимательно, с ног до головы осмотрела своего спасителя.
– Оттого, что я это сказал, во мне ничего не изменилось, – следя за взглядом девушки, произнес Вадим Николаевич.
– И много книг написали?
– Вы сейчас что имеете в виду – тиражи, количество?
– И то и другое.
– К своему великому сожалению, немного. В основном я пишу для различных журналов. Заметки и статьи о природе. Сомневаюсь, что вы могли читать мои работы.
– Вы правы. И фамилия ваша мне совсем не знакома.
– А какие авторы, Анжела Викторовна, вам знакомы? Кто из современников или классиков по стилю вам ближе всего? Какую книгу прочли последней? Возможно, у нас много общего и мы бы могли построить наше общение в плоскости, так сказать, дискуссии по проблеме развития современной прозы или поэзии?
– Вы нам с Юлей обещали показать еще какие-то способы измерения расстояния, – перевела разговор на другую тему Анжела. – Может, продемонстрируете. Очень увлекательно это у вас получается. Если бы мне преподавали геометрию так, как это делаете вы, я бы точно по окончании школы пошла учиться на… как его?.. на геометрика.
Выпустив изо рта фонтан брызг, Юля бесшумно рассмеялась. Луговой же покачал головой, но в ответ не промолвил ни слова и молча ушел за палатку.
– Я что-то не то ляпнула? – Анжела округлила глаза и подняла бровки, изобразив удивление.
– Адамчук, он же тебе жизнь спас. Из его кружки чай пьешь. Хорош над человеком издеваться! – с укором глядя, произнесла Юля. – Ты сейчас на дурочку похожа.
– К вашему сведению, госпожа Новицкая, если бы у меня попросили воды, я бы тоже никому не отказала.
– Рассказывай. У тебя зимой снега не допросишься. А за глоток воды так вообще всю жизнь отрабатывать придется.
Луговой вернулся с походным топором и сучковатой березовой чуркой.
– Возможно, не желая того, я вас чем-то обидела? Но не до такой же степени! – воскликнула Анжела, – артистично тараща глаза на туристический топорик.
– Желя! Хватит! – прикрикнула на подругу Юля. – Вы извините ее, Вадим Николаевич. Эту девочку, видимо, в зоопарке воспитывали.
Луговой отломал от полена ветки, расколол его пополам, подбросил дрова в слабеющий в мангале огонь.
– Ширину реки можно измерить и по-другому, – спокойно произнес он. – Для этого нам понадобится соломинка или прутик. Что-нибудь такое. Стоя у воды, выбираем два хорошо заметных предмета на противоположном берегу. Обламываем наш прутик и держим его в вытянутой руке, так, чтобы он перекрывал собой расстояние между этими предметами. Смотреть нужно одним глазом. Затем складываем прутик пополам и отходим от берега до тех пор, пока он вновь не станет перекрывать этот промежуток. Пройденное расстояние – искомая величина.
– А сколько будет до Солнца, можно измерить соломинкой? – спросила Анжела.
– Соломинкой, наверно, все-таки нет. Сто пятьдесят миллионов километров, если мне не изменяет память. Или одна астрономическая единица. Эту цифру можно найти в любом справочнике.
– А как же тогда измерили те, кто впервые записал ее в этот справочник?
– Все расстояния до космических объектов, более-менее точно, были измерены методом параллакса.
