Я могу испепелить зверя. Но мне достаточно было об этом подумать, чтобы он замер, словно пораженный громом, а потом упал как подкошенный. Но гонимое ужасом двуногое существо продолжало бежать, даже не оборачиваясь.
Медведь больше не интересовал меня. Я последовал за волосатым существом. Оно бежало по лесу все выше в горы, спотыкаясь и падая, и в конце концов привело меня к пещере. У входа в нее горел большой костер. Вокруг огня сидело с десяток подобных ему существ, закутанных в грубые шкуры.
С появлением беглеца все вскочили. Они быстро шевелили губами, но я не слышал никаких звуков, да мне и не надо было их слышать. Каким-то образом я воспринимал их чувства: страх при внезапном появлении соплеменника, гнев от неудовлетворенного любопытства при рассказе о его таинственном спасении. Страх, гнев, любопытство — все это были понятные мне чувства, правда гораздо более примитивные, но все же мои!
Возбуждение вскоре улеглось. А прибежавший затерялся в толпе своих косматых собратьев.
Я долго следил за тем, как они входили и выходили из пещеры, как толкались, морща свои низкие лбы. Меня наполнили горькая скорбь и мука. Мне жаль было этих существ за их беспомощность. Но обострялась и жалость к самому себе. Меня охватило чувство одиночества, даже обреченности. И вдруг я решился показаться этим существам и стал видимым.
Вокруг меня появилась блестящая сферическая оболочка, из которой торчало множество металлических щупалец. Существа, увидев меня так близко, сначала оцепенели от неожиданности, а потом убежали и забились в глубь пещеры. Осталось только одно, совсем маленькое, неподвижное и беспомощное существо. Я приблизился к нему, и щупальца молниеносно схватили его и поднесли ко мне. Оно было таким же, как все прочие, но гораздо меньше их.
Неужели среди этих жалких созданий я должен был искать понимания?
Неужели среди них я должен был провести свою жизнь? Нет!
Я почти видел, как из этих примитивных созданий развиваются разумные люди, как они набираются знаний и мудрости, как овладевают природой. Сначала на своей планете, потом и на соседних небесных телах. И настанет время, хотя и чрезвычайно далекое, когда потомки этих косматых полуживотных отправят космические корабли к моей планете.
Но я не могу дожидаться их бесконечно медленного развития. Я один среди них.
В этот момент я почувствовал, что на меня обрушился град тяжелых камней. Щупальца задвигались: они ловили летящие камни и тихо опускали их на землю. Я без труда мог уничтожить напавших, но не хотел причинять им никакого зла, поэтому я опустил детеныша на пол и снова стал невидимым.
Потом я с бешеной скоростью понесся над бесконечными лесами. Летел как безумный, то высоко, то над самой землей, словно гнался за какой-то недостижимой мечтой. Потом все снова потонуло в разноцветных молниях.
На этом кончилось мое видение. Затем характер сигналов резко изменился, и комиссия решила не воспроизводить их, несмотря на все мои настояния. Ученые боялись, что с инопланетным пришельцем случилось какое-то несчастье, а изменившиеся сигналы — это запись его смерти. Никто не мог предвидеть, не вызвала ли бы агония неизвестного тяжелых травм в моем организме.
Что означало пережитое мною под влиянием омега-лучей?
Почему пришелец был одинок? Был ли он единственным в звездолете? Возможно ли, чтобы товарищи покинули его? Я чувствовал муку его одиночества, желание вернуться на родину, напрасные надежды на помощь наших диких предков, от которых он получил только град камней.
Хотя я жил его чувствами и мыслями всего несколько минут, этот звездный человек, погибший сотни тысяч лет назад на нашей планете, стал мне дорог.
Где вы, собратья погибшего? Под каким двойным солнцем вы живете, творите и мечтаете? Почему не посетите Землю снова? Человечество уже не встретит вас камнями. Или вы боитесь, что их заменят атомные бомбы?
Может быть, вы среди нас, но остаетесь невидимыми, считая нас недостаточно созревшими для встречи с разумными существами других звездных миров?
Не эта ли ваша тайна — тайна, скрытая в «волосе Магомета», более мудром, чем тысячи мудрецов?
