Вольный стрелок - [22]

– Ты моего фазана там не подстрели. Не спугни спьяну.

– Если спугну – далеко не убежит, – он, блеснув зубами, хлопнул ладонью по прикладу.

Когда я вернулся, Женька спала в кресле. Я тронул ее за плечо.

– Ты меня для этого вызвал? Чтобы напоить и обесчестить?

– Ну, положим, напилась ты сама.

– Но хоть обесчестил? – с хмельной надеждой в голосе.

– Нет, – огорчил ее я. – Ты сопротивлялась сильно.

– Вот дура-то! Это я спьяну. Инк… стинк… Инстинкт сработал, – справилась с трудным словом Женька. – Само-сохра-не-ния. Попробуй еще, а?

– Щаз-з! Я с пьяными Женьками не сплю.

– Забеременеть боишься? – удивилась она.

– Ну. Нарожаю еще рыжих и конопатых. Куда их девать?

– Анчар воспитает.

– Он воспитает. Абреков. Ложись спать.

– С тобой?

– Сама, – как говорит Анчар.

– Лучше я вам назло всю ночь в кресле просижу. Пожалеешь.

– Еще как, – я подхватил ее на руки и уложил в постель.

– А раздеть девочку? – буркнула Женька, поцеловала меня и уснула.

Я стянул с нее платье и укрыл одеялом. Выключил свет и сел в кресло.

Ох, и денек завтра будет. К возвращению Женьки мне ведь тоже кое-что нужно узнать.

И сделать…

– Где же твои зеленые глазки? – посочувствовал я утром Женьке.

– В стакане… – она икнула – …утопила.

Я налил ей боржоми и, пока Анчар готовил машину, погнал купаться: она сейчас нуждалась в холодной водичке.

Едва мы выбрались на берег, Анчар нам посигналил. Я сходил в дом за Женькиной сумкой. Она прямо на пляже сняла мокрый купальник (что там снимать-то было), отдала его мне (повесь сушиться) и оделась.

Мы подошли к машине. Анчар открыл ей дверцу.

– А коньяк? – возмутилась Женька. – С мандарином.

Анчар молча кивнул назад, где громоздилась корзина с вином и фруктами.

– Не шали тут один, – серьезно сказала она, целуя меня в щеку. – Дождись Женьку. Вместе пошалим.

Она сделала ручкой Вите и Мещерскому, которые, как обычно, стояли, обнявшись, на веранде и дружно замахали ей в ответ.

По-моему, они уже немного устали от нее. Где Женька, там всегда праздник, несколько, правда, утомительный. И обратное положение тоже справедливо.

Я не стал ей говорить, как важно мне получить необходимые сведения. Я знал, что Женька сделает все быстро и толково. Как никто другой.

Она села в машину. Рыжей королевой. Будто родилась в этом «Форде» и никогда из него не вылезала. Все-то они умеют, наши красивые женщины. И любить, и воевать, кстати, тоже.

Анчар вывел машину, я запер ворота и вернулся к Мещерским.

– Как-то пусто без Жени стало, – пожаловалась Вита. – Славная девушка. Мне кажется, она влюблена в вас.

– Мне тоже, – не стал скромничать Серый.

– Мне в город надо, – сказал я Мещерскому, когда вернулся Анчар. – По вашим проблемам. Я возьму джип?

– А мы останемся без охраны?

Капризничает Князь. У него похмелье после Женьки.

Пришлось в очередной раз напомнить ему условия нашего договора. И мы расстались, немного недовольные друг другом. Впрочем, я больше переживал Женькин отъезд, чем княжескую немилость. Сразу почувствовал себя одиноким. Не по жизни, а по делу.

Да и в целом и в общем – плохо без Женьки. Серо. Тускло. А когда она рядом – все кругом светится. И шумит. И падает. И разбивается…

Вот так вот задумался Серый об одной из своих любимых женщин и бдительность потерял. Не сразу заметил, как пристроилась сзади чужая машина. А когда заметил, то навстречу уже другая шла, бандюками набитая.

Свернуть некуда (место они выбрали правильно), разве что в пропасть. Да не больно хочется. Какие еще мои годы?

Ясно одно – стрелять не будут, живым возьмут, стало быть…

Встречная машина, чуть развернувшись, перекрыв дорогу, остановилась, из нее вышли вооруженные люди. Задняя тачка стала наседать, подгоняя меня к месту встречи. Которое, стало быть, изменить уже нельзя.

Вот привязались!

Я снял с колечка запасной ключ зажигания и сунул его под коврик. Остановил машину, закурил.

Двое отделились от толпы и смело подошли к моему джипу.

– Выходи!

Я поскреб затылок в раздумье, вышел.

– Оружие!

Я, как Мещерский, пожал плечами.

– Обыщи его, – сказал один другому.

Остальные стояли в отдалении полукругом, направив в нашу сторону все свои стволы.

Подошел третий:

– Ключи от машины.

– В замке.

Он сел за руль джипа.

Двое, подталкивая меня автоматами и придерживая за руки, повели к передней машине.

Там меня встретили:

– Руки!

Я покорно протянул руки, ощутил на них холод металла. Вот теперь можно разбираться с Серым: в кольце стволов и с кандалами на руках.

Главный жлоб врезал мне прямым в челюсть. Сзади, чтобы не упал, меня поддержали стволами.

– Понял?

– Нет, – признался я, посасывая губу, разбитую об зубы.

Главный больше не выступал – наверное, пальчики ушиб, накатили другие. Работали сперва руками, потом, когда упал, ногами.

Подняли, поставили перед главным.

– Обратно не понял?

Я бы пожал плечами, да руки связаны.

– Ну раз убьете, – сказал я с трудом, но убедительно, – ну два. А дальше что?

– В машину его. Господин майор сам с ним разберется. По-боксерски. У них старые счеты. Поехали, парни.

Меня посадили в переднюю машину, с трудом развернулись, поехали.

Дорогой я стал догадываться, что им от меня нужно. В такой деликатной, но убедительной форме мне сотрудничество предлагают. Уверены, что я кое в чем разобрался и могу быть полезен.