Вольные стрелки - [5]
И все орали. Вот прямо все только и делали, что орали. Я абсолютно не понимал, как они хоть что-то разбирают в этой катавасии. Кричали торговцы, какие-то дети, "водители" телег, стражники на воротах. Разносилась самая разнообразная речь, в которой я улавливал греческий, немецкий, английский, арабский язык, латынь, какие-то восточно-европейские нотки, вроде польского, и даже подобие китайского! Ну, или мне так просто показалось, я-то в языках был не силен, особенно в местных.
- Ну чего встал, пойдем, осмотримся, - Торир легонько подтолкнул меня в направлении этого бардака, - только береги товар, чтобы не украли.
О! Тут еще и карманники есть! Карманов главное нет, а карманники есть. Я перехватил мешок с товаром, и мы двинулись в это скопище людей. Шли мы не долго, минут двадцать, и постепенно я начал приходить в себя. В отличии от Обеслава, который пребывал в натуральном шоке, и передвигался на автомате, я все-таки бывший житель крупных и не очень городов, Тридцать лет проведенных в гораздо более людных местах давали о себе знать. Просто я отвык от таких толп народу. Постепенно привычки из будущего выбрались наружу, и я уже смотрел на торг другими глазами. Это просто базар, барахолка, "толчок". Причем, не очень большой, по меркам 90-х годов 20-го века. Слитный гул голосов начал распадаться на отдельные разговоры, калейдоскоп картин стал превращаться в отдельные сюжеты. Вон мужик договорился о продаже телеги с какими-то мешками, с ним расплатился вояка в добротной кольчуге, они ударили по рукам. Вон зазывала перед каким-то ларьком рекламирует самые крутые ткани на базаре. Восточного вида мужик с группой таких же двинулся в сторону построек, переговариваясь на каком-то не то таджикском, не то туркменском языке, если на слух определять. Вон тетка с плетенным коробом толкает местный фаст-фуд - пирожки и еще какую-то снедь, не забывая орать о ее пользе и вкусе. Все, можно сказать, я тут освоился.
- Пришли, - сказал Торир, проходя в какой-то переулок, похожий на те, по которым мы блуждали по дороге на торг.
В переулке он открыл тяжелую дверь на кожаных петлях, и мы оказались в кабаке. Да-да, самом натуральном кабаке. И судя по всему, привычка заключать договора в ресторанах появилась явно не в нашем веке. Тут люди сидели за столами, и также активно торговался. И народ сидел очень разный. Торира кто-то узнал, окликнул из угла. Вождь мурманов приветственно помахал им рукой, и потянул нас в тот самый угол. Там расположилась парочка мурманов, или гоповарваров другой национальности, я не сильно их различал. Мужики обнялись, уселись за стол, свистнули официанта. Мне даже переводить не пришлось их язык про себя - и так все было понятно. Подскочил бойкий малый, возраста Обеслава, принял заказ и вернулся через несколько минут с деревянными кружками.
В них было пиво! О! Какое это было пиво! Я даже выпал на какое-то время из окружающей действительности, наслаждался чуть горьковатым пенным напитком. Надо и нам такое делать, сделал я зарубку в памяти, а то водка сплошная да настойки. Блин, не уследил! Обеслав, алкоголик малолетний, тоже прикладывался к кружке! Надо беседу разъяснительную провести, о вреде пьянства. Мысль об этом вынула меня из пивного кайфа, я вернулся в действительность.
Торир познакомил нас с мужиками. Мужики были тоже викинги, ходили в походы-вики. Ходили на восток торговать, на запад воевать, на юг грабить. Нормальные по местным меркам ребята, тут каждый второй такой, сразу после каждого первого. Удивительней было другое. Пока наши скандинавы вели светские беседы о погоде и грабежах, я уловил один факт. Сидящие с нами мужики были данами. Я внутренне напрягся, глянул на Ярослава, тот успокаивающе махнул рукой, типа все свои. Однако нервозности мне это добавило. Она передалась Обеславу, тот тоже чуть пришел в себя и начал затравленно озираться вокруг. Я потрепал его по плечу, мол, прорвемся, и стал вслушиваться в разговоры викингов.
Местные новости не отличались разнообразием. Ограбили тех, разорили этих, хорошо поторговали там, корова теленка родила, получили по шапке в другом месте. Ну и про гламур. Ну там какой вождь какую бабу себе на меч взял, кто "цацки" модные отжал, кто от кого ушел и кто с кем спит. Для меня, не знающего имен, географических названий, это все было темный лес. Я пытался выловить для себя что-то стоящее. Торир же просто общался со старыми приятелями.
Просидели мы в кабаке долго, литра по три пива выпили. За это время из полезной информации для всего нашего дела выявили только имя "командующего флотом", и где его найти. Осталось только найти подход к этому командующему, звали его Волк. Вот так просто, Волк. Это решили перенести на завтра, и направились к нашей палатке на берегу.
Выбрались из города, пошли к Атли. Возле места нашего расположения застали нездоровый ажиотаж. Толпа разнообразного народа окружила палатку, и о чем то шумно переговаривалась на жуткой смеси языков.
- Ярослав, чего они вообще хотят-то? - спросил я нашего переводчика, пробираясь сквозь толпу.
- Да навес наш, палаткой ты его называешь, заинтересовал их.
Наш современник, в результате неудачного, а может и удачного — это как посмотреть, эксперимента, оказывается в далеком прошлом. Еще нет знакомых ему государств и стран, исторических личностей, а история данного периода противоречива и вызывает множество споров по сей день. Но есть люди. Такие же, как и во все времена — со своими проблемами и мечтами, трудностями и радостями, любовью и горем. И для Сергея этот новый мир должен стать новым домом, а люди прошлого — его новой семьей…
Исторические события не обошли строящийся город на Ладожском озере. Пришлось Сергею и новоявленным гражданам тоже поучаствовать в них. Но теперь наш современник не один, с ним его верные друзья, семья и преданные ему люди. И куда затянет героев колесо истории — ведомо только Перуну.
Это немного романтическая фантастика с захватывающими приключениями духа и тела. Реальной точки на карте, где всё происходит, нет. Поэтому, возможно всё. Новая беда постигла человечество, герои его пытаются спасти и события повести текут отнюдь не своим чередом. Главный герой имеет редкую возможность путешествовать во времени, совершать и исправлять свои ошибки, справляться с противодействием и находить себе союзников. Попробуйте прочитайте, вам скучно не будет, я обещаю.
В романе «Полеты средствами водоплавающих» организованным событийным хороводом и несколько оригинальной композицией переплелись пара хорошо знакомых читателю планет нашей звездной системы. В купе с Меркурием, Сатурном, грозным, нелогичным, но приветливым Никандром, очаровательным Лару и другими героями перед вами оживут островки воспоминаний, кусочки неоднородного, частично растерянного пазла вероятного будущего и непроглядного прошлого. Однако лишь сверкающее настоящее отрепетированным ансамблем заманит в объятья последнего гостя Земли.
Фантастический вестерн без примеси фэнтези. Старенький и совершенно немодный опус в стиле постапокалипсиса.
Алексей Бельский проснулся в хорошем настроении. Он встал, зашел на кухню, поставил чай и закурил. Струйки дыма серебрились в лучах восходящего солнца. Алексей улыбался. Ему было 32 года, дела его шли отлично. Он имел ученую степень доктора технических наук и занимался исследованиями в области физики в засекреченном исследовательском институте. Сегодня в лаборатории проводился важнейший эксперимент, от которого зависело будущее Алексея. Он немного волновался, но был уверен в успехе опыта. Алексей не намеревался демонстрировать оружие, а если что-либо и собирался показать, то разве что собственное исчезновение.
Различные расы пришельцев пытаются взять под контроль Землю (еще одна из версий инопланетного вторжения). Только в этот раз есть расы которые помогали нам всегда….
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.