— Ну и ловок, Андрей Драгомирович, из винтовки шмалять. Это ж кому сказать что с дистанции полторы версты можно так ловко приголубить человека, ни в жисть не поверят. Лично я по конечностям целиться не рискнул бы.
— Василий Фетисович, если бы нам не был нужен язык, думаешь стал бы я так выпендриваться? Стрельнул в голову или в корпус и дело с концом.
— Да я понимаю, господин подпрапорщик. — сняв маскировочную бандану, почесал вспотевшую от бега голову Егорчиков. — Не продумал я как-то этот момент, нужно будет для маскировки капюшоны пришить к «лешаку», в бандане жарковато по местным погодам, да и не очень удобно. Хотя, мне простительно, ибо дилетант и учусь на собственных ошибках.
— Ты давай на подстраховке, пока я ранеными занимаюсь.
Егорчиков отошел на пару шагов в сторонку и с револьвером в руках принялся осуществлять наблюдение за окружающей обстановкой. Лично мне его охранение было без надобности, поскольку я и сам способен засечь любой живой объект на расстоянии чуть более сотни метров. Но служба-есть служба и тут должно быть все по уставу.
Первым делом тщательно обследовал тела и освободил пленных от всего, что могло быть применено в качестве оружия, даже брючные ремни поснимал. Затем разрезал одежду и внимательно осмотрел ранения. М-да, если не получат медицинскую помощь квалифицированного лекаря-чародея, оба на всю жизнь останутся инвалидами и будут до конца дней своих испытывать сильные боли, особенно на смену погоды. Но это уже не мои проблемы. Перво-наперво отключил болевые центры, затворил разорванные пулями кровотоки, кости сращивать не стал. Молодого ввел в состояние сна, стрелка же наоборот, разбудил.
— Wo bin ich? Wer sind Sie?[1]— Очнувшись, первым делом поинтересовался стрелок. Однако, присмотревшись к моей маскировочной лохматке, мгновенно сообразил, с кем имеет дело, и как-то сразу притух.
Ага, все-таки немчура. Слава богам, пруссаки, с баварцем или швабом нам вряд ли удалось понять друг друга уж больно разные диалекты даже в том далеком двадцать первом веке, а сейчас и подавно. Наемники, вне всякого сомнения, не идейные же борцы прибыли на Кавказ сражаться за интересы шаха. Ну что же, пообщаемся на его родном.
— Имя, фамилия, номер части?! — сказал я по-немецки с легким ментальным нажимом. Можно, конечно, рассусоливать и уговаривать его поделиться информацией, или загнать лезвие в нервный узел и наблюдать, как человек корчится в муках. Сторонником столь крайних мер я не был, поэтому предпочел применить с пользой для дела свои чародейские таланты. Магиков рядом нет, так что опасаться некого.
— Ганс Мюллер, в армии шаха по контракту, родом из-под Щецина, отец мельник, до прибытия в Персию воевал в Южной Африке на стороне баварских поселенцев. Три года назад был завербован в армию Надир-шаха на должность инструктора по разведывательно-диверсионной работе.
— Сколько всего таких групп было послано в район Баку?
— Еще четыре группы по пять человек, — незамедлительно ответил пленный пруссак. — Остальные подойдут завтра. Задача нашей с Паулем Эйхманом двойки — подготовить базовый лагерь и ждать подхода своих. Оборудовав лагерь, мы решили посмотреть на высадку русских войск. Кто бы мог предположить, что нарвемся на снайперскую засаду. — С нескрываемой горечью в голосе выдал пруссак.
По моим ощущениям, в его словах не было ни капельки лжи. Играть роль героя Мюллер даже не пытался. Наемник — одно слово, к тому же, геройствовать он не нанимался. Деньги заплатили, воюет или занимается подготовкой бойцов, в плен попался, поет, как соловей майский, ибо страдать и усугублять свое и без того незавидное положение не видит никакого смысла. На всякий случай, я его предупредил, что если начнет юлить и финтить, ему будет очень больно. Поверил. Так что дальнейшее наше общение проходило едва ли не в теплой дружеской обстановке. Немец честно обозначил на карте координаты лагеря, место и время подхода остальных разведывательно-диверсионных групп. А еще он рассказал, что диверсанты будут оснащены каким-то дьявольским оружием, способным нанести огромный ущерб русским войскам. Что за оружие, он не в курсе, поскольку доставку «вундервафли» курировали двое французов из одаренных, ящики охранялись, и никто из посторонних лиц не имел к ним доступа. Гансу лишь удалось мельком рассмотреть несколько деревянных ящиков зеленого цвета, похожих на обычные снарядные, но значительно длиннее.
Отлично, лагерь и все остальное осмотрю чуть позже. А пока тащим пленных к опушке и вызываем телегу для их транспортировки. Разбудил молодого, кратко, но доходчиво довел до него сложившуюся ситуацию. Парнишка оказался неглупым, все мгновенно понял и дал обещание вести себя прилично.
Далее мы с Егоркиным отконвоировали задержанных на лесную опушку. Оттуда маякнул бойцам в засаде, чтобы вызвали телегу с помощью флажковой связи.
Пока суд да дело, успел смотаться на свою позицию, где переоделся в нормальную форму, заодно упаковал винтовку в чехол и передал вместе со всеми прочими своими вещичками одному из бойцов.
Хорошо! Первый боевой выход — первая удача, да еще какая! Как тамзаклятые друзья наши англы гуторят: «A good beginning is half the battle[2]»
