Вольному воля - [47]

Сергей замолчал. Было видно, что ему трудно говорить об этом. Я не сомневалась, что все, что он рассказывает, чистая правда. Ему незачем было врать мне, да еще при Елене. Он ведь думал, что я и сама все знаю. Через минуту Сергей продолжал:

— Он махал пушкой у меня перед носом. Я достал нож, я всегда ношу его с собой. Так, на всякий случай. Я только хотел дать понять ему, что тоже вооружен и не собираюсь спокойно смотреть на то, как он размахивает пистолетом у меня перед глазами. Но его пыл это вовсе не остудило. Хуже того, он снял пистолет с предохранителя и приставил дуло к моему животу, сказав, что если я не успокоюсь, то он сам быстро и безболезненно успокоит меня. В это время лифт как раз подъехал к нужному этажу, но мы стояли в кабине и не выходили. Королев решил показать мне, какой он крутой и замахнулся рукой с пистолетом. Я понял, что он хочет ударить меня. Я не боюсь боли, и не такое довелось пережить в Афганистане. Но в этот момент я не знаю, что со мной случилось. Я вдруг представил, как этот негодяй бьет Лену. У меня в голове помутилось, и я сам не помню, как всадил нож ему прямо в сердце. Я забрал его пистолет, не знаю, зачем, а потом спустился пешком по лестнице и пошел домой, оставив его лежать в лифте. Я даже не знал жив он или нет. Хотя такой удар ножом вряд ли мог быть не смертельным. Вот и все… — подытожил Сергей.

Я молчала. А что я могла сказать в ответ на всю эту историю? Все-таки справедливо, конечно. Я сама любила и знаю, что это за чувство. Я могла понять, что испытывал Сергей, когда представлял, как Королев бьет его любимую женщину. Тут у кого хочешь разум помутится. А уж у человека, прошедшего Афганистан…

Я стояла перед выбором. С одной стороны, мне нужно было довести дело до конца и сдать преступника милиции. Пусть сами разбираются дальше. Тем более я поняла, что Сергей не будет запираться и расскажет в милиции все то, что рассказал сейчас мне. Но с другой — я как женщина прекрасно понимала и Сергея, и Елену. Понравился мне чем-то этот человек. Не был он ни подлецом, ни подонком. Сразу видно. Да и поступил справедливо. Тем более что убил, находясь в состоянии аффекта, да еще в целях самообороны. Скостят, конечно, а если еще оформить все как чистосердечное признание…

В общем, не знаю. Я думала-думала и никак не могла решить, что же мне делать со всем этим. А Елена и Сергей сидели молча и смотрели друг на друга. Лена смотрела на него отнюдь не осуждающим взглядом. И хотя она догадывалась, что Сергей мог совершить это преступление, все же до конца, наверное, не хотела верить, что на самом деле так и есть. А теперь, когда все прояснилось, она испытывала к Сергею чувство благодарности и любви. И это было очевидно.

Я открыла дверцу машины и вышла. Сергей позвал:

— Таня…

Я обернулась. Он ничего не спрашивал, но по его взгляду я поняла, какой вопрос его мучил. Я сказала:

— Уезжайте. Уезжайте из города, Сергей. Прямо сейчас.

И, перекинув ремешок сумки через плечо, я пошла по направлению к автобусной остановке. Мне ведь еще предстояло отчитываться перед Лялькой.

* * *

К ней я решила зайти сразу, как только вернулась домой. Точнее, я даже не стала входить в свою квартиру, а сразу позвонила в соседнюю. Дверь открылась сразу, как будто Ляля ждала моего прихода.

— Здравствуй.

— Здравствуй, Таня, — Лялька была тихой и слегка испуганной. — Проходи.

Она как будто поняла, что расследование закончено, и приготовилась выслушать меня. Я еще не знала, что скажу ей, но решила покончить с этим сразу, чтобы потом можно было спокойно отдохнуть.

— Ну, как? — робко спросила девушка. — Что-нибудь прояснилось?

— Да. Прояснилось. Все.

— Ты нашла убийцу?

— Нашла.

— И что?

Мне и самой было неприятно, что Ляле приходится чуть ли не клещами вытягивать из меня слова, но я так вымоталась за последние дни, что открывать рот и произносить какие-то слова мне было просто лень.

— Понимаешь, Ляля. Я знаю, кто убийца, но, к сожалению, его не удастся привлечь к ответственности. Он сейчас далеко. Очень далеко, — я надеялась, что так оно уже и было на самом деле.

— Как далеко? За границей? — не поняла она. — Так надо его найти и наказать.

— Нет, Ляля, не за границей. Еще дальше. Он уже на том свете… И свое уже получил.

— Как?! — Ляля была растеряна и ошарашена.

— Вот так. Понимаешь, когда я выяснила, кто он, я стала его преследовать. И когда он был уже почти у меня в руках, случилось… завязалась перестрелка. Он начал стрелять первым. Он бывший афганец, у него с головой не все в порядке. Естественно, я тоже стала отстреливаться. Я ведь не могла позволить, чтобы он убил еще и меня. Так получилось, что я убила его… Я не хотела этого, видит бог. Я хотела лишь ранить его, чтобы доставить в милицию. А получилось не так… Он умер не сразу, я успела вырвать у него признание в убийстве Михаила, — я вздохнула.

— Но ведь теперь надо идти в милицию и написать заявление… — неуверенно начала Ляля.

— Какая милиция, Ляля! Что ты говоришь? Ведь я убила его! Теперь я — убийца. Неужели ты считаешь, что я добровольно пойду в милицию и сдамся? Кто мне поверит? Они повесят на меня все глухари… Ведь фактических доказательств его вины у меня нет. Я ведь не вела протоколов допроса и всего прочего. Я одна слышала его признание в убийстве Королева. Так что лучше всего нам с тобой побыстрее забыть об этой истори…