Вольному - воля - [5]
– Кто такой? Почему лежишь? – грозно спросил он.
Ответить Ролан не успел. Из-за спины смотрящего из темных глубин коридора вынырнул детина с длинной и приплюснутой с боков головой. Угрожающий блеск наголо бритого черепа, смуглое от природы лицо, свирепые, черные как антрациты глаза, злобный оскал кривых желтоватых зубов.
– Вот сука! – взревел он и, не останавливаясь, бросился на Ролана, который медленно, словно бы нехотя поднимался со шконки.
Он мог бы объяснить на словах, кто из них двоих сука, но, судя по всему, в этой ситуации выяснение отношений могло состояться только на кулаках. Детина не оставлял Ролану другого выбора, поэтому неожиданно для себя оказался на полу с вывернутой за спину рукой. Он был гораздо медлительней Красавчика, и его несложно было швырнуть через бедро и взять на прием из боевого самбо. И даже его не хилые габариты не стали для Ролана препятствием.
– Тоха, Тоха, все! – взвыл он, хлопая свободной рукой по бетонному полу.
– Как ты меня назвал? – недоуменно спросил Ролан.
– Ты же Тоха. Из Колосовки...
– Какая к черту Колосовка? Тихон я. Из Черноземска.
Он обращался и к амбалу, и к притихшему смотрящему, за спиной которого образовалось целое столпотворение из уставших после работы людей.
– Извини, мужик, обознался! – простонал громила.
– Я тебе не мужик. Тихон я. Гордей из Черноземска меня крестил...
Но, вопреки ожиданиям, имя уважаемого вора не произвело на смотрящего никакого впечатления – ни положительного, ни отрицательного. Но вопрос он все же задал.
– Блатной?
– Да. Гордею отпиши, он подтвердит.
– Отпишем. Кому надо отпишем. Узнаем, кто ты такой. А Зубодера отпусти.
Ролан не стал нагнетать ситуацию и отпустил поверженного противника. На всякий случай отступил на пару шагов, чтобы отразить возможную атаку. Но детина по прозвищу Зубодер не решился взять реванш. Злобно, но подавленно глянул на него и направился на свое место, в угол, который можно было назвать блатным чисто из географического расположения, – у окна, подальше от двери. А так никаких отличий. Ни плакатов на стене, ни ширм, ни отдельного телевизора. На привилегированное положение обитателей этого угла указывало только то, что, в отличие от других, они сели на шконки, а не на табуретки. Двое на одной койке, двое на другой, одна пара лицом к другой.
Сидят, о чем-то вполголоса переговариваются. Зубодер мрачно и с опаской посматривал на Ролана.
– Да ты не переживай, – сказал Красавчик. – Не ты же накосорезил, а Зубодер. Он первый дернулся, с него спрос будет.
– Какой спрос? Сука суке глаз не выклюет, – хмыкнул Ролан.
– Не надо так о людях, – укоризненно глянул на него парень. – Ты же их не знаешь. Холодильник у нас пахан строгий, но справедливый. Из воров...
– Холодильник?
– Ну да, взгляд у него холодный, потому и прозвали так.
– Холодный, – не мог не согласиться Ролан. – Только мне совсем не холодно.
– Жарко тебе. Потому что огонь в душе. А ты успокойся. Посиди, подумай, а я пока с братвой за тебя поговорю.
Красавчик подошел к смотрящему, что-то тихо сказал ему, тот подвинулся, приглашая его занять освободившееся место.
Ролан презрительно усмехнулся. Смотрящий, блаткомитет – все на уровне пионерлагеря: начальник колонии типа директор, а эти пионервожатые. И на работы вместе со всеми ходят, и о привилегиях для себя не заботятся. Хотя бы чифирьку для себя заварили, так нет – нельзя, хозяин заругать может. Тьфу!..
Ролан окинул взглядом всю камеру. Каждый занят своим делом. Несколько человек в очереди к «тюльпану», другие к унитазу. Кто-то пишет письмо, кто-то подшивает подворотничок, кто-то что-то мастерит, а большинство просто обессиленно сидят, свесив руки. Работа на лесоповале не сахар, труд тяжкий, а завтра с утра снова в упряжь...
Вроде бы все сами по себе, но если присмотреться повнимательней, то каждый зэк принадлежит к какой-то группе. Да и не надо было Ролану присматриваться, чтобы понять это. В любой зоне в любом бараке или камере арестантский люд разбит на группы. Воры с ворами, бандиты с бандитами, мужики с мужиками, даже черти позорные и те кучкуются.
Серая мужицкая масса неоднородна по своему составу. Здесь свое деление, на так называемые семьи: по принципу землячества или по социальному признаку – зажиточные к зажиточным, бедные к бедным. Само собой, существовала градация и по национальностям – кавказцы с кавказцами, азиаты с азиатами. В этой камере кавказцев почти не было, таджиков и узбеков – кот наплакал. Да и вообще спокойно здесь было. Никто ни на кого не наезжал, никакой ругани. Все в своих насущных заботах, но так, чтобы не нарушать установленных норм поведения, – хозяином зоны установленных и ссученными ворами поддерживаемых...
Но, в принципе, какая разница, кто здесь командует парадом, лишь бы порядок был и пайка щедрая. А кормят здесь хоть и невкусно, но вроде бы сытно. Ролан даже жалел, что остался без ужина...
Красавчик отсутствовал недолго. Подошел к Ролану, внушительно посмотрел на седовласого мужика, сидевшего рядом с ним. Тот молча поднялся и направился к умывальнику. Чувствовалось, что с Красавчиком здесь считаются всерьез. Что ж за порядки тут такие, что уважаемый арестант остается в камере один на весь день и пашет как вол, намывая, натирая и начищая? Неужели принцип очередности здесь так же свят, как воровские понятия в правильной хате?.. Хотя, в принципе, лучше в камере весь день убираться, чем валить лес...
Майора полиции Родиона Фомина понизили в звании и перевели на должность участкового в одну из донских станиц. Все потому, что его невеста отвергла ухаживания начальника Родиона, влиятельного полковника юстиции. На новом месте история повторилась. На этот раз в самого Фомина влюбилась дочь местного воротилы. Но полицейский не поддался соблазну, и девушка, по настоянию отца, согласилась выйти за другого… Вся округа в предвкушении грандиозного праздника. И только участковый Фомин догадывается, во что может превратиться свадьба дочери бывшего преступного авторитета, в свое время жестоко нарушившего воровской закон…. Еще одна захватывающая история, в которой человеческие чувства проходят проверку в жарком горниле бандитского беспредела.
Южный курорт обещал Полине не только приятный отдых, но и долгожданные перемены в личной жизни. Однако, вместо красивого романа несчастная женщина столкнулась с серьезными испытаниями. Сначала кто-то скинул со скалы ее навязчивого соседа по номеру. Следом произошло еще одно убийство. В обоих случаях жертвы успели поссориться с Полиной, и следователь посадил ее в изолятор как подозреваемую. Когда же случилось третье убийство, сыщикам стало ясно, что настоящий душегуб гуляет на воле, и что он не только безжалостен и изворотлив, но и… явно не в своем уме. Еще одна захватывающая история, в которой человеческие чувства проходят жестокие испытания суровыми обстоятельствами.
Все схвачено у крупного бизнесмена Родиона Космачева – бизнес крутится, под рукой надежные пацаны, менты прикормлены. Но кто-то исподтишка ударил по его империи, и она рассыпалась, как карточный домик, а сам Родион оказался в тюремной камере. И здесь рука врагов пытается дотянуться до него: давит борзой полковник Кабальцев, наезжают зэки-отморозки, подбираются подосланные с воли киллеры.Они не учли, что перед ними не какая-нибудь сявка, а Космач, коронованный в тюремных стенах. Он еще «разморозит» не одну зону, он выйдет на волю, отыщет тех, кто поднял на него руку, кто крысятничал и беспредельничал.
Варвара без ума от своего нового любовника. Ее непутевый муж, хоть и директор крупной строительной компании, в семейной жизни — полный профан. Другое дело — Олег: сильный, красивый, надежный… Полностью отдавшись чувствам, она не знала, что эта их встреча — продуманное начало кровавой трагедии, повлекшей за собой жестокое убийство. Не узнал бы об этом и майор Макар Калашников со своим помощником. Если бы не выяснил, что именно привлекло ловеласа Олега в дом его очередной жертвы…
Нешуточные страсти полыхают на Дону. Местный криминал путем шантажа вынуждает частников за бесценок продавать ему свои земли. Очередной жертвой стал фермер Игнат Гуляев. В отчаянии он застрелил одного из бандитов, отнявших у него собственность, а потом застрелился сам. Однако, участковый Родион Фомин не верит показаниям случайного свидетеля этого происшествия и разрабатывает свою версию. Особое мнение есть и у помощницы Фомина, следователя Скороковой. Не случайно она испытывала к погибшему бандиту особые чувства…
Преуспевающий бизнесмен Васильев совратил одноклассницу своего сына, а когда узнал, что у нее будет ребенок, бросил ее. Девушка предпочла смерть. Но не знал тогда Васильев, что грехи молодости отзовутся ему через годы. Несколько лет спустя произошло убийство, в котором он оказался замешан, но убийцу отыскать не удалось. Сыщик, расследующий это дело, поначалу зашел в тупик. Однако тайное рано или поздно становится явным. Когда он все же нашел улику, то понял, что история у этого преступления давняя. И теперь Васильеву придется вспомнить все…
«Первоклассный, захватывающий, один из лучших романов на протяжении ряда лет…» — так откликнулась американская пресса на появление романа Б. Гарфилда «Кто следующий?»… Страшные новости обрушивались на Вашингтон одна за другой: бомбы террористов разрушили Капитолий… погибли десятки конгрессменов… похищен новоизбранный президент… Роман «Line of succession» — это драматическая история напряженного расследования преступления и поиска исчезнувшего первого государственного лица.Иной ракурс в освещении темы международного терроризма читатель найдет в романе А. Холла «Девятая директива».
Хрупкая, как яичная скорлупа, и твердая, как бетон, — вот две стороны ее натуры. Она может часами мучиться из-за царапины на автомобиле. А может легко переехать того, кто, по ее мнению, этого заслуживает.В сумочке любимый пистолет, «магнум» сорок четвертого калибра; она прекрасно выглядит в дизайнерском комбинезоне для беременных и туфлях на высоком каблуке. На пальце кольцо с бриллиантом за сто тысяч, на запястье часы «Патек Филипп».Красивая женщина, любящая супруга, мать, ждущая появления второго ребенка.
Альтернативный гангстерский эпос от самого культового автора Балканского полуострова. Хроника преступного мира как отражение циничной реальности, где человеку уготована роль вещи. Исповедь городского парня, который волей случая становится профессиональным убийцей… История беспощадного уничтожения собственной личности. Бесконечный путь в точку «икс», откуда никому нет возврата.Зоран Чирич — писатель, переводчик, колумнист — извечный возмутитель литературного спокойствия. Его сравнивают с Марио Пьюзо и Чарльзом Буковски и называют не иначе как «самым печально известным балканским писателем».
Джим Томпсон — современный классик, признанный исследователь темных сторон человеческой натуры; своим любимым автором его называли такие мастера, как Стивен Кинг и Стэнли Кубрик (поставивший по сценариям Томпсона свои, пожалуй, лучшие фильмы). В сентябре 2010 года на российские экраны вышла поставленная Майклом Уинтерботтомом экранизация романа Томпсона «Убийца внутри меня»; теперь же вашему вниманию предлагается другой его классический роман — «Кромешная ночь».Знаменитый киллер Чарли Бигер по кличке Малый как сквозь землю провалился.
Кому мстят мертвые? На этот вопрос вы получите вполне исчерпывающий ответ, прочтя этот сборник остросюжетных рассказов американских и английских писателей. Эти истории написаны в жанре «саспенс», психологической новеллы-детектива, в основе которой заложены современные теории психоанализа человеческого поведения.
Алексис Леке, популярный французский писатель, известный в России по нашумевшему сериалу «Жюли Леско», рисует в своем детективном романе ошеломляюще подробный психологический портрет убийцы.Тонкое драматичное построение, неумолимо затягивающая в свой омут интрига — одним словом, все составляющие психологического триллера.А метаморфозы, происходящие со следователем в ходе допросов, потрясут даже самых искушенных знатоков жанра.