Вольная Русь - [13]

Аркадий ворочался на тюфяке, однако несмотря на сонливость и вялость заснуть не мог.

«Ради чего люди идут на смерть? Ну, за идею — в данном случае — за веру. Хм… не смешно. Это ведь не ученики медресе из Стамбула, вот те да, могли и на верную смерть за торжество ислама пойти, если бы их какой-нибудь харизматичный мулла накрутил. Но пастухи… однозначно нет. За державу? Турки-то вообще весьма гордый народ, как любили выражаться в моём прошлом некоторые — державнотворчій. Только вот какое дело пастухам из Анатолии до крепости на болгарской земле и сидящих в ней казаках? Не-е, не канает здесь голый патриотизм. Не говоря уже о том, что эти самые пастухи недавно против армии Гирея воевали и скорее всего татар и янычар искренне и люто ненавидят».

Так, продолжая перескакивать с темы на тему, Аркадий ломал голову над загадкой штурма, но найти разгадки лёгкого преодоления рва и необъяснимой самоотверженности врагов не смог. Вот причины атаки по прибрежной полосе проглядывались невооружённым взглядом. Предательство. Причём не просто удача какого-то из засланных в крепость шпионов умудрившегося высмотреть недочёт в обороне. Нет, именно предательство кого-то из своих, сумевшего заметить эту особенность — отсутствие мин в прибрежной полосе.

«Мог ли этим Иудой быть Недайвода? Теоретически мог, но… разумнее предполагать, что он продался не один и другой, или даже другие, в любой момент могут нанести удар в спину. С утра нужно будет усилить охрану пороховых складов, самые соблазнительные объекты для диверсантов. Если не считать моей скромной персоны, но я, слава богу, пока не объект, а субъект. Интересно, кто же это у турок такой умный нашёлся, раньше за ними подобных ухищрений не числилось. Да… чувствую за моей шкуркой пойдёт охота… или за моей головой? Хм… да какая разница? В любом случае расставание, что со шкурой, что с головой, один хрен приведёт к нежелательному летальному исходу. Впрочем, для кого нежелательного, а для кого и очень даже желательного… охотиться всерьёз будут. Остаётся всего ничего — дожить до замены. Вот тебе и съездил на испытания нового оружия, захотел отдохнуть от нудных ежедневных дел. Что хотел, то и получил. Зато жаловаться на скуку и рутину наверняка не придётся».

Поняв, что при размышлениях о серьёзных материях не уснёт, пробовал отвлечься на более приятные мысли. Увы, не удалось. Вот только не так-то легко это оказалось сделать. Даже при воспоминаниях о собственных детях, дочери и сыне, Мария ждала третьего ребёнка, вдруг начинало мерещиться, что это турецкое войско добирается до Чигирина, янычары врываются в его дом…

«Блин горелый! Нормально заснуть — так Морфей где-то загулял и его обязанности выполнять некому, а кошмар, практически наяву, я ведь понимал, что это не реальность, а кошмар, так пожалуйста».

Наконец усталость взяла своё и к утру, он задремал. Да не судилось ему выспаться этой ночью. Заснуть покрепче не смог из-за поднявшейся снова стрельбы. Проклиная всё и вся (турок, татар, продажных шкур, погоду, древних греков и скифов, собственную злую судьбинушку…) зажёг керосиновую лампу и начал обуваться, вспоминая при этом мультик о Незнайке — вроде тот и не разувался, только ведь спать в сапогах очень уж неудобно.

Первый же взгляд из бойницы бастиона Аркадия успокоил. Видимость, правда, оставалась на редкость плохой. Костры и факелы на верхушке бастиона позволяли смотреть уверенно только метров на пятьдесят. И приблизительно ещё настолько же видеть смутные тени. В полной темноте, несмотря на плотные тучи и густую морось, и то виделось бы наверное лучше — не случайно вечером этих огней не зажигали. Да, турки перед рассветом опять пошли на штурм, но на этот раз добраться до валов у них шансов имелось исчезающе мало. Практически не было совсем.

Одно дело — нагрянуть неожиданно, вопреки логике и здравому смыслу, и совсем другое — атаковать когда тебя ждут. Между тем, зоны возможного наступления нисколько не расширились, полосы захлёстываемые прибоем, метров пять-шесть. То есть полоса-то была шире, но сунувшиеся в неё в сторону моря очень быстро становились его жертвами — удар штормовой волны грозное явление природы. Длинные, узкие колонны врагов старались двигаться по ним как можно быстрее. Но шторм-то не утих, идти в под ударами волн по мокрому песку быстро не в человеческих силах, а в крепости их уже ждали. И встречали, если и не гостеприимно, то горячо. Из сотен разнокалиберных стволов.

Из-за узости незаминированных подходов, турки передвигались плотной массой и защитники Созополя этим воспользовались полной мерой. Пули и картечь выкашивали врага. Понаблюдав за боем с минуту Аркадий обнаружил, что враги не приближаются, а отдаляются. Нет, они не побежали и не пятились — просто их убивали, сбивали на землю раненными быстрее, чем они успевали подходить. Завалы из тел не образовались только из-за особенностей полосы наступления — волны и здоровых-то то и дело сшибали с ног и утаскивали на верную погибель в море. А уж раненые не имели шансов уцелеть совсем. Прежде чем кануть в глубинах, тела некоторых сражённых воинов будто переходили на сторону казаков, осложняя путь своим же товарищам, превращались в одно из сложных препятствий. Несомые волнами трупы таранами сносили живых, или подворачивались им под ноги, вынуждая спотыкаться и падать.