Волки в погонах - [45]

Ты умеешь пользоваться мышцами своего лица настолько искусно, что оно отражает только то, что ты желаешь показать. Внушить страх или уважение? Пожалуйста! Изобразить гнев, страх, нежность, скуку? Без проблем! И походка у тебя при этом становится соответствующая, и жест, каким ты прикуришь сигарету, не выдаст тебя. Ведь ты не просто изображаешь другого человека, ты буквально становишься им, превращаешься в него до последней клеточки тела. Надолго? Однажды Громову пришлось около двух месяцев пробыть бичующим судовым механиком в лагере геологов, и он действительно был им, таким же реальным и естественным, как его отпущенная борода.

Тогда он сдавал свой главный экзамен на выживание в экстремальных условиях – это была его своеобразная дипломная работа. Курсантов разбросали по всей стране, предварительно объявив их во всесоюзный розыск, а плюс к этому каждый получил задание, которое должен был выполнить точно в срок, ни минутой позже отведенного ему времени.

Сотворив из Громова беглого зэка, его высадили с вертолета в заснеженной тайге и пожелали удачи. У него не было ни еды, ни спичек, ни даже приблизительного знания местности. Только относительно новый ватник и дружеское напутствие инструктора на прощание: «Горло береги, когда овчарки рвать начнут. А если их будет больше двух, тогда лучше вообще не рыпайся. Бесполезно».

Попадись он тогда – его ожидал бы самый настоящий срок, а может, что-нибудь и похуже. Но ведь выжил, и добрался до Иркутска, и милиционеров сбил с толку, объявившись на вокзале в облике подгулявшего мичмана при белоснежном шарфике и косых бакенбардах. Экипировка была позаимствована у натурального морского волка, которого, скрепя сердце, пришлось отправить прямиком в лазарет. А баки Громов соорудил себе с помощью собственных волос, осколка стекла и бруска клейкого туалетного мыла.

Он тогда не только уцелел во всех переделках, но и успешно выполнил поставленную перед ним задачу. Отъедаясь и отсыпаясь на восхитительно чистых простынях, помнится, мечтал чуть ли не об ордене. А ему вручили заряженный пистолет и приказали расстрелять бывшего соученика, который не только дался милиционерам, но и разболтал во время допросов все, о чем ему было велено не вспоминать даже в бреду.

Что из того, что патрон оказался тогда холостым? Громов на всю жизнь запомнил то нажатие на спусковой крючок, звяканье той отброшенной гильзы. Казненный остался жив, а Громов научился убивать. И даже после того, как он неоднократно проделал это по-настоящему, снились ему не уничтоженные враги, а глаза мысленно умершего смертника, который так до конца и не поверил в то, что получил отсрочку…

Страх всегда убивает, даже если внешне это незаметно. Обезоруженный Громовым лжеамериканец с физиономией русского уголовника не успел испугаться по-настоящему, а потому завозился на полу, пытаясь встать. Улыбчиво приподняв уголок рта, Громов посмотрел задержанному в глаза и покачал головой. Тот понял. Он вообще много чего понял за последнее время. Хрестоматийный пример укрощения строптивого.

Оперативники с пистолетами наголо обступили Громова и его поверженного противника с несколько озадаченным видом.

– На пол! – рявкнул один из них, сжимая оружие в двух вытянутых руках. Поза выдавала в нем поклонника остросюжетного голливудского кино. Класса Б, не выше. Производства восьмидесятых годов прошлого века.

– Ты бы освободил одну руку, – посоветовал ему Громов, – и придержал бы лучше веко. Вон как дергается. Не противно?

Нервный оперативник ткнул ему в нос свой ствол, а в награду получил возможность полюбоваться ярко-красной книжицей с двуглавым орлом и короткой грозной аббревиатурой, напоминающей по звучанию команду «фас».

– Так мы коллеги, значит? – опешил он.

– Можно сказать, что и так, – согласился Громов, развернув удостоверение. – Хотя лично я не стал бы проводить таких поспешных параллелей.

Когда вся группа захвата поочередно ознакомилась с тем, что было написано внутри громовской книжицы, лица у парней заметно вытянулись. Никто из них не мог похвастаться теми полномочиями, какими обладал невесть откуда взявшийся майор Громов. Им вообще нечем было хвастаться после столь бездарно проведенной операции. Один из них даже плюнул в сердцах, попав почему-то в заискивающее лицо лжеамериканца.

– Помогите нашему террористу встать и сопроводите его в комнату милиции, – распорядился Громов. – Хочу поболтать с ним немного. Вон, кстати, местные стражи порядка на шум начали сбегаться. Найдите среди них старшего и потребуйте ключ.

Оперативник в обтягивающей черной маечке напружинил мышцы груди:

– У нас другой приказ.

– Я видел, как вы тут выполняли свой приказ. – Тон Громова стал очень жестким и еще более холодным. – Имел удовольствие, если, конечно, это можно назвать удовольствием.

– Но…

– Ты плохо умеешь читать, м-м? – Громов приподнял брови. – Сейчас я для вас главное начальство. Выполняйте.

Подхватив с пола плоский ноутбук, он только теперь позволил себе обратить внимание на встревоженно гудящую толпу, наблюдающую за происходящим. Среди сотен преисполненных любопытством глаз ему запомнилась только одна пара. Та, которая принадлежала освобожденной заложнице.