Волк по имени Ромео. Как дикий зверь покорил сердца целого города - [26]

Департамент рыболовства и охоты выпустил одно или два письменных уведомления, опубликовав их в газете «Джуно Эмпайер», в которых настоятельно рекомендовал жителям держаться на безопасном расстоянии от волка, руководствоваться здравым смыслом и не спускать своих собак с поводка. Помимо всего прочего была вероятность того, что животное заразится собачьими болезнями или паразитами и принесет их в дикую популяцию. То есть это, скорее, люди представляли опасность для волков, а не наоборот. Несколько граждан накатали ответные письма в газету, в которых выразили личную обеспокоенность или возмущение по поводу слишком тесных межвидовых отношений. Суть этих заявлений была предельно проста: люди и волки не должны находиться в одном месте – и точка.

Если даже волк, или собаки, или кто угодно и прочитали «Эмпайер», виду никто не подал. Учитывая все составляющие описанной мизансцены – размер территории, многочисленные точки доступа к ней, страстное желание волка брататься с собаками, количество вовлеченных людей и постоянную его готовность их терпеть, помноженную на ту магическую тягу, которую испытывали к нему многие, – вряд ли можно было что-то предпринять, чтобы оборвать эту связь, ну, разве что на время закрыть зону отдыха.

Близкие встречи были неизбежны, они случались почти ежедневно. «Мы вступили на неизведанную территорию, – сказал Пит Гриффин, который в то время занимал должность федерального районного лесничего в Лесной службе. – Однако мы решили не предпринимать никаких действий, так как у нас нет для этого никаких оснований… Это волк, который бродит в национальном лесу, на Аляске, что вполне естественно. – Он прищурился, задумавшись, а затем усмехнулся: – На самом деле я считаю, что бродящий поблизости волк – это круто. Люди, а не волк вызывают у нас беспокойство, но по большей части они ведут себя уважительно и ответственно»[13]. Несмотря на разные явные исключения и бесчисленные незначительные неточности, его точка зрения стала определяющей. Пока все шло гораздо лучше, чем можно было надеяться.

* * *

Естественно, никто не спрашивал волка о том, что он думает обо всем этом, прежде всего о нескончаемой болтовне и о странных существах, приезжающих и уезжающих в блестящих коробках, то привозящих, то увозящих от него партнеров по игре и потенциальных членов стаи. С другой стороны, поведение волка четко указывало на его приоритеты, как если бы он заявил об этом, начертав свой манифест на утесе Биг-Рок.

Общение с собаками было его работой номер один. Если бы для него была важнее охота или компания других волков или если бы он избегал людей, то сейчас он был бы в другом месте.

Этот социально ориентированный посыл управлял его действиями, хотя в то же самое время его наличие указывало на то, что основные жизненно важные потребности волка удовлетворены. Он, как всегда, мог вдруг исчезнуть, отправившись туда, куда человеку не добраться, а потом вернуться на своих условиях или продолжить в том же духе. Впрочем, Ромео по-прежнему не проявлял ни малейшего желания покидать эти места, по крайней мере, не собирался скитаться где-то далеко, как обычный волк.

Как правило, его типичный зимний день начинался с того, что он еще до рассвета занимал свою наблюдательную позицию, чтобы встретить выходивших на раннюю прогулку людей с собаками, как будто у него был датчик времени. У него, конечно же, были свои любимцы, но в отсутствие их годились и другие. Поздним утром наступало привычное затишье, и он уходил поспать, но туда, откуда был хороший обзор. В зависимости от обстоятельств он мог снова появиться на публике до полудня или до сумерек, как раз вовремя, чтобы застать наплыв людей после работы. Поскольку из-за плохой погоды поток людей с собаками обычно сокращался, прогулки в предзакатные часы или даже в сумерках были вполне логичными. Подобно большинству волков, Ромео был наиболее активен в сумеречное время суток. Хотя если нужно было, он мог охотиться, спать или путешествовать в любое время.

Горстка местных считала любые неудобства частью сделки. Один высокий стройный мужчина с орлиным носом, широким шагом и большим черным лабрадором вывел ситуацию на качественно иной уровень. Я иногда видел из окна дома, как он выходил на ледник, едва светало, и подолгу бродил в районе Дредж-Лейкс вместе с волком, и часто в такую погоду, когда большинство людей предпочитает оставаться дома. Я не мог не восхищаться его упорством, которое рождало во мне собственнические мысли: «Откуда он взялся? Что за черт?» И хотя поначалу я даже не знал его имени и потом, на протяжении нескольких лет не собирался встречаться с ним лицом к лицу, несмотря на общение по телефону и частые приветственные жесты с расстояния нескольких сотен метров, нам с Гарри Робинсоном было суждено стать союзниками и друзьями благодаря нашей общей привязанности к волку. Годы спустя я услышал его историю.

* * *

Гуляя со своей собакой Бриттен, Гарри впервые встретил черного волка примерно в то же время, что и мы. Он обнаружил его не у ледника, а в трех милях от него, в долине Менденхолл, в менее людной холмистой части дороги, ведущей к Браверхуд-Бридж. Тропа вела через лесной заповедник вдоль реки Менденхолл. Этот заповедник был закреплен за городом Джуно в конце 1980-х годов, когда бессистемная разработка земель чуть было не поглотила всю долину. Окруженный жилыми кварталами и предприятиями район Браверхуд является одновременно популярной зоной отдыха и частью природного заповедника, соединяющего ледник и морской берег.